Более совершенные небеса.

Акт I.

Сцена первая. В спальне епископа. Визит врача.

Май 1539 года, Северная Польша, недалеко от средневекового собора, окруженного крепостными стенами.

Темнота. Слышно, как кого-то тошнит. Огни освещают Коперника, стоящего над Епископом — своим пациентом, который сидит на краю кровати в дорогих одеждах, склонившись над тазом.

Франц — испуганный молодой прислужник — суетится и помогает, когда его зовут.

Епископ. О Боже! О, небо, помоги мне!

Коперник. Я думаю, это всё, ваше преосвященство.

Коперник берет таз, но Епископ выхватывает его и, исторгнув рвотные массы еще раз, без сил падает на кровать.

Епископ. О, Господи, смилуйся. О-о-о-х!

Коперник. Унеси это, Франц. Молодец.

Франц кланяется и выходит с тазом. Епископ корчится и стонет.

Епископ. Я думал, что точно умру.

Коперник. Скоро боль стихнет. Рвотное средство вывело токсин из тела. Завтра вы должны поправиться.

Епископ. «Токсин»?!

Коперник. Его больше нет. Вы его исторгли.

Епископ. Яд?!

Коперник. Нет. Нет, токсин — это…

Епископ. Лютеране!

Коперник. Ну-ну.

Епископ. Меня отравили! Если бы не вы, я был бы мертв.

Коперник. Не яд, ваше преосвященство. Скорее, вы что-то съели и…

Епископ. Конечно же, я что-то съел! Они подмешали яд в мою еду. Как еще они смогли бы заставить меня принять его?

Коперник. Возможно, вы вкусили несвежей рыбы.

Епископ. Кухня! Этот подлый повар наверняка сочувствует лютеранам.

Коперник. Обычный кусок испорченной рыбы, а вовсе не яд.

Епископ. Лютеране хотят меня убить.

Коперник. Или, быть может, слишком много угря. Ваше преосвященство обожает угря.

Епископ. О чем я только думал! Изгнать их из провинции было недостаточно, чтобы устранить угрозу.

Коперник. Проглотите это, ваше преосвященство. Это успокоит ваши нервы и поможет заснуть.

Епископ. Заснуть? Какой сон, когда за мной гонятся лютеранские псы!

Коперник. Сон сейчас — лучшее лекарство.

Епископ. Даже хуже псов. Паразиты! Злобные и опасные. Они просто плюют на закон. Они вне закона. И притаились среди нас, выжидая момента для удара. О, Николай, а если они попробуют снова?! Что, если они еще раз покусятся на мою жизнь, а вы не успеете вовремя? Что если?..

Коперник. Примите это, ваше преосвященство.

Епископ отказывается от лекарства и отталкивает Коперника.

Епископ. Мы должны преследовать их строже. Нужно пригрозить обидчикам более суровым наказанием. Я не позволю им сделать со мной то, что они сделали с епископом Фербером.

Коперник. С епископом Фербером?

Епископ. Теперь все ясно.

Коперник. Никто не травил епископа Фербера.

Епископ. А им и не пришлось! Он позволял им делать все что угодно. Они об него ноги вытирали. Пока Господь Всемогущий не вмешался, чтобы покарать его за то, что он не покарал их.

Коперник. Епископ Фербер умер от сифилиса.

Епископ. Одно из любимых Господних наказаний.

Франц возвращается и начинает прибирать в комнате.

Епископ. Э-э-х! Теперь уж поздно. Он в могиле, да упокоится он с миром. Но почему я должен разбираться за него со всем этим лютеранским сбродом?

Епископ пытается встать с кровати, но Коперник его сдерживает.

Епископ. Я должен с ними разобраться жестко. Нельзя проявлять слабость.

Копернику удается снова уложить Епископа в постель.

Епископ. Ох, мое сердце! Франц! Принеси-ка мне бокал молдавского вина. И один для доктора Коперника.

Франц выходит.

Епископ. Это вино прекрасно тонизирует. Поможет укрепиться перед боем. Я издам новый указ. На этот раз я запрещу и их книги, чтобы они не могли… Запретить и сжечь! А их музыка — вот уж мерзость!

Франц возвращается с двумя полными бокалами.

Епископ. Никому не будет позволено петь эти отвратительные гимны. Под угрозой… А вот и наши напитки.

Коперник берет бокал, кладет в него лекарство и подает Епископу, который делает глоток.

Епископ. Фу! Проклятый яд! Убил вкус удовольствия.

Коперник. (поднимая второй бокал). Доброго здоровья, ваше преосвященство!

Епископ. Аминь.

Оба выпивают. Коперник отдает свой бокал Францу и собирается уходить.

Епископ. Не торопитесь, Николай.

Коперник. Сон сейчас будет вам лучшим компаньоном и придет совсем скоро.

Епископ. Останьтесь и выпейте еще бокал. Беседа с вами меня утешает.

Поняв знак Епископа, Франц выходит.

Коперник. Мне нужно идти.

Епископ. К чему такая спешка?

Коперник. Я прописал вашему преподобию сон и не должен ему мешать.

Епископ. Торопитесь домой к своим… мужским делам?

Коперник. Прошу прощения?

Епископ. Не смотрите так невинно. Вы знаете, о чем я говорю.

Коперник. Я не…

Епископ. К своей блуднице!

Коперник. Вы имеете в виду мою?..

Епископ. Вы знаете, о ком я, черт побери!

Коперник. Она не…

Епископ. Вы должны избавиться от нее.

Коперник. Но она…

Епископ. Она не лютеранка часом?

Коперник. Нет.

Епископ. И все равно, избавьтесь.

Франц возвращается, неся еще вина, наливает.

Епископ. Я не шучу, Николай. Я хочу, чтобы ее не было в вашем доме. Это неприлично, вот так держать у себя незамужнюю женщину.

Коперник. Она лишь прибирает и готовит для меня.

Епископ. Она вам даже не родственница. Это непристойно.

Коперник. Если бы у меня была родственница, которая могла…

Епископ. И слишком хороша собой.

Коперник. Она ни в чем не виновата.

Епископ. Найдите себе старую каргу. Или мальчишку, который мог бы позаботиться о ваших… нуждах (выпивает второй бокал). Послушайте, Николай. Лично мне без разницы, с кем вы делите постель. Я понимаю мужские желания. Видит Бог, я отдал дань своим. Зачал ребенка или двух, там и сям, когда-то… Но теперь всё иначе. Сейчас, когда Лютер со своими бесами подняли крик до небес и до Рима о злоупотреблениях Церкви, человек в вашем положении… Каноник собора! Вы должны быть безупречны.

Коперник. Да, ваше преподобие.

Епископ (зевая). Ступайте домой. Прикажите ей искать новое место. Где-нибудь подальше отсюда.

Коперник выходит.

Свет гаснет. Звонит колокол: три часа.

Сцена вторая. У дома Коперника. Приезд незнакомца.

Несколько минут спустя, за стенами собора, Коперник идет домой с фонарем в руке. У двери он обнаруживает лежащего на земле Ретика. Коперник сначала отшатывается, потом склоняется над ним, осматривает, проверяет пульс и расстегивает одежду. Ретик с криком просыпается и бранится.

Ретик. Эй! Не тронь меня!

Коперник. Ты болен?

Ретик. Отойди от меня! Вор!

Коперник. Я лишь пытался…

Ретик. Вор!

Ретик набрасывается на Коперника; они начинают бороться.

Коперник. Нет! Ох!

Ретик. Что ты взял?

Коперник. Ничего… Ох!

Ретик. Отдай назад!

Коперник. Хватит!

Ретик (прижимая Коперника к земле). Верни, или я тебя задушу!

Коперник (с трудом, задыхаясь). Я врач.

Ретик. Что?

Коперник. Я врач. Я думал, ты ранен. Я пытался помочь.

Ретик отпускает Коперника, затем встает, хлопает себя по одежде, проверяя, все ли на месте, заглядывает в сумку. Коперник пытается встать.

Ретик. Не двигайся.

Коперник. Кто ты?

Ретик. Ты напугал меня до смерти.

Коперник. Я думал, ты мертв. Я решил…

Ретик. Я просто ждал там, когда ты проходил мимо и…

Коперник. Ты лежал на земле.

Ретик. Вон там. Я сидел точно вон там.

Коперник (с трудом вставая). Кто ты?

Ретик. Я ждал, чтобы увидеть…

Коперник. Ой!

Ретик. Вы ранены?

Коперник. Моя лодыжка. Наверное, я…

Ретик. Должно быть, вы подвернули ее, когда упали.

Коперник. (показывая на сумку Ретика). Подай, пожалуйста.

Коперник кладет сумку под ногу и делает повязку из своего шейного платка.

Ретик. Простите, что ранил вас, доктор. Я не знал…

Коперник. Что вы здесь делаете?

Ретик. Я жду каноника Коперника. Это его дом, не так ли?

Коперник. И зачем он вам понадобился?

Ретик. Он заболел? Вы поэтому пришли?

Коперник. Нет, он здоров.

Ретик. Слава Богу! Представьте, если бы я проделал такой путь и обнаружил, что великий каноник, звездный каноник, слишком болен, чтобы принять меня.

Коперник. Как вы его назвали?

Ретик. Пожалуйста, простите меня, доктор. Я обычно не дерусь. Вы, быть может, не поверите, но я ученый.

Коперник. Вы?

Ретик. Математик.

Коперник. В самом деле?

Ретик. Вообще-то я профессор математики (подавая руку). Мое имя Ретик, пан. Георг Иоахим Ретик.

Коперник начинает протягивать ему свою руку.

Ретик. С математического факультета в Виттенберге.

Коперник (убирая руку). Виттенберг?!

Ретик. Вы, конечно, слышали о нем?

Коперник. И вы приехали сюда? Из Виттенберга?

Ретик. По правде говоря, я был в Нюрнберге, когда решил приехать сюда.

Коперник. Но Виттенберг — это…

Ретик. Нюрнберг еще дальше. Из-за этого мое путешествие удлинилось на сотню миль.

Коперник. Но это небезопасно.

Ретик. Нынче везде небезопасно путешествовать. То разбойники, то собаки. А этот дождь! Дважды за один день я чуть не утонул, переходя вброд реки.

Коперник. Из Виттенберга.

Ретик. Канонику известна его репутация…

Коперник. Да уж.

Ретик. Как места, где всегда процветали математические науки.

Коперник (возвращая сумку). Вот, возьмите назад.

Ретик. Оставьте, пожалуйста. Пользуйтесь, сколько понадобится.

Коперник (с трудом вставая). Это Польша, профессор. Католическая Польша.

Ретик. Уверен, что каноник Коперник, как естествоиспытатель, будет рад меня принять.

Коперник. Ничего подобного. Он не может.

Ретик. Посмотрим, что он… Ой, осторожно, доктор, вы уверены, что можете идти?

Коперник (показывая на дом). Мне недалеко.

Ретик. Здесь? Но… Вы хотите сказать, что вы?..

Коперник кивает.

Ретик (вставая на колени). О, нет. О, Боже мой! Ох, пожалуйста, простите меня!

Коперник. Ну, ну, перестаньте…

Ретик. Я так долго представлял нашу встречу, и подумать только… Боже правый, как же я все испортил!

Коперник. Ничего страшного. Я в порядке. Но вам лучше уехать. Здесь вам не место.

Ретик. Если бы вы только знали, как я…

Коперник. Прошу, поднимитесь.

Ретик. Всю дорогу сюда я репетировал, снова и снова, что скажу вам при встрече.

Коперник. Ну, так скажите. Но прежде встаньте на ноги.

Ретик (вставая). Каноник Коперник, я… Я правильно к вам обращаюсь, пан? Или мне называть вас «отче»? Вы сказали, что вы врач?

Коперник. Это неважно. Говорите свою речь.

Ретик. Прошу прощения, пан каноник. Доктор. У меня здесь письма… (роется в сумке) Рекомендательные письма от…

Коперник. Не беспокойтесь об этом.

Ретик. Вот они, пан. От Шёнера в Нюрнберге. И еще от Хартмана, и от Петера Апиана, и от…

Коперник. Как вы сказали, от Шёнера?

Ретик. Да, пан (подает письмо). Вот, взгляните сами. Он был настолько любезен, что позволил мне прожить у него несколько недель. А вот это от Камерария в Тюбингене. Он пытался убедить меня не искать вас. Он сказал что вы, должно быть, уже умерли. Простите, пан. Я не хотел вас обидеть. Просто долгое время никто о вас ничего не слышал. Они все ждут. Им хочется знать, почему вы молчали все это время.

Коперник заканчивает читать письмо.

Коперник. Мне… нечего сказать.

Ретик. Вы слишком скромны, пан. То, что вы сделали… Право, вы совершили величайший прорыв в астрономии с тех пор… как Птолемей изобрел эквант (размахивая письмами). Все о вас только и говорят. «Польский каноник, — так они вас называют, — который вертит Землю и заставляет Солнце и звезды стоять на месте». Они говорят, вы работали над своим трудом дольше, чем я живу на свете.

Коперник. Теперь я покончил со всем этим.

Ретик. Вы закончили? И готовы обнародовать детали?

Коперник. Здесь для вас нет ничего интересного, профессор. Вам лучше вернуться в Виттенберг. Уверен, что студенты по вам скучают.

Ретик. При всем моем уважении, пан. Занятия приостановлены на летние каникулы. И, кроме того, я вот уже два семестра нахожусь в специальном отпуске с личной миссией — познакомиться с самыми просвещенными математиками современности. Я убежден, пан, что вы — кульминация моих поисков. Тот самый ключ к совершенствованию небесных сфер.

Пауза.

Ретик. Пан, я хотел бы вернуть королеве математики, то есть астрономии, ее заслуженное место во дворце и пересмотреть границы ее царства.

Коперник. Я не могу вам помочь.

Ретик. Только вы и можете мне помочь.

Коперник. Доброй ночи, профессор.

Коперник направляется к двери.

Ретик. И я тоже могу вам помочь. Позвольте посвятить вас в мой план.

Коперник. Желаю счастливого пути!

Ретик. Выслушайте меня!

Коперник. Тихо! Приказываю вам, ради вашей же безопасности, покинуть это место.

Ретик. Среди ночи? После того, как я несколько недель искал вас?

Свет гаснет.

Сцена третья. В доме Коперника. Дары.

Через несколько мгновений Коперник входит в гостиную своего дома (не столь изысканного, как дворец Епископа, но вполне приличного). В доме горит тусклый свет, но на протяжении сцены комната очень медленно освещается лучами утреннего солнца. Ретик входит в комнату вслед за Коперником.

Коперник. Можете постелить себе вот здесь.

Ретик. Я ничуть не устал. Я думал, может быть, мы хотя бы недолго…

Коперник. В кладовой найдете хлеб. Можете взять, что вам нужно для…

Ретик. Ах! Чуть не забыл! Из-за всей этой неразберихи я не отдал вам дары, которые привез.

Коперник. Я не могу принять их.

Ретик (доставая книги из сумки). Вы должны! Это Птолемей.

Коперник. Благодарю вас, но нет. Я изучал Птолемея, разумеется. Как и всякий астроном…

Ретик. Должно быть, вы читали латинский перевод с арабского или иврита. А это оригинальный греческий текст.

Коперник. Да?

Ретик. Найденный лишь недавно и напечатанный впервые.

Коперник. Позвольте я лишь взгляну.

Ретик. А это «Геометрия» Эвклида, тоже на греческом. А вот Региомонтан «Обо всех видах треугольников». Мне так нравится момент в начале, когда он пишет: «Нельзя обойти стороной науку треугольников и достичь убедительного знания звезд».

Коперник. Превосходные тома.

Ретик. Я знал, что они вам понравятся, пан каноник.

Коперник. Я не могу. Я… Сохраните их для своей библиотеки.

Ретик. Но я уже подписал их для вас.

Коперник (читая). «Н. Копернику, моему учителю…». Вашему учителю?

Ретик. Я надеялся…

Коперник. У меня нет учеников.

Ретик. Я знаю, пан.

Коперник. Вообще никаких последователей.

Ретик. Поэтому я и приехал.

Коперник. Мне очень жаль, профессор.

Ретик. Стать вашим учеником. Какие бы проблемы ни мешали вам завершить свой труд, я хочу помочь вам решить их. Я показал вам свои письма. Даже Меланхтон говорит, что у меня выдающиеся способности.

Коперник. Филипп Меланхтон?!

Ретик. «Учитель Германии», он самый.

Коперник. Избранный преемник Лютера? Его правая рука?!

Ретик. Он сказал, что я прирожденный математик.

Коперник. Скажите-ка, профессор, а с Лютером вы тоже близко общаетесь?

Ретик. О, теперь я понимаю, чего вы… Но клянусь вам, пан, я не разделяю мнение преподобного Лютера о ваших идеях. В самом деле.

Коперник. У Мартина Лютера есть мнение о моих?..

Ретик. Это лишь его личное мнение. Я же считаю, что астрономии нужен как раз такой смелый новый подход, который избрали вы.

Коперник. Что он об этом говорит?

Ретик. Ну… Что-то иногда упоминается на заседаниях факультета. Или за обедом. Вы знаете, как это бывает.

Коперник. Нет.

Ретик. Кто-то рассказал ему в общих чертах, и он…

Коперник. И?

Ретик. Ну…

Коперник. Что он сказал?

Ретик. Он сказал, что только дурак переворачивает с ног на голову всю астрономию единственно ради новизны.

Пауза.

Коперник. Полагаю, что из его уст «дурак» — не самое обидное оскорбление.

Ретик. И, разумеется, он ничего не смыслит в математике. Он отверг вашу теорию только потому, что она противоречит Библии. Он процитировал книгу Иисуса Навина, главу 10, стих 12. Ту часть, где Иисус говорит: «Стой, солнце, над Гаваоном».

Коперник. Да, да, прекрасно знаю.

Ретик. «И луна, над долиною Аиалонскою».

Коперник и Ретик (одновременно). «И остановилось солнце».

Ретик. Вот именно, пан. И остановилось Солнце. В этом-то все и дело. Потому что если Солнце уже стояло на месте, как вы утверждаете, тогда зачем Иисус приказал ему остановиться?

Коперник. А вы как думаете?

Ретик. Я считаю, что математика для математиков. Священное Писание к ней не относится.

Коперник. Вы ему так и сказали?

Анна входит в комнату, в домашнем платье, шали, ночном колпаке и со свечой в руке.

Анна. Все в порядке?

Коперник (подходя к ней). Анна, ты почему не спишь в такой час?

Анна. Ты поранился, Микой?

Ретик. Она не впускала меня, когда я приехал.

Коперник. Пустяки.

Анна. Что случилось?

Коперник. Просто растяжение, ничего страшного.

Ретик. Я думал, она меня обольет водой.

Анна. Он подошел к двери после того, как ты ушел..

Ретик. Я пытался ей сказать, что я лишь…

Анна. Мне было страшно его впускать.

Коперник. Ты все сделала правильно.

Пока Анна и Коперник разговаривают, Ретик ищет в сумке какие-то бумаги.

Анна. Что ему нужно?

Коперник. Ему? Он уйдет через несколько…

Анна. А что насчет Епископа?

Коперник. Ох!

Анна. Он не?..

Коперник. Нет, нет. Он… отдыхает. Возвращайся в постель, дорогая. Прости, что разбудили тебя.

Анна. Я ждала и волновалась всю ночь, Микой.

Коперник. Сейчас все в порядке.

Анна. Что-то он мне не нравится.

Коперник. Я с этим разберусь. Не волнуйся.

Анна неохотно уходит.

Коперник. Терпеть не могу быть негостеприимным, профессор. Если бы…

Ретик. Я привез вам кое-что еще, пан.

Коперник. Нет, прошу вас, больше никаких подарков.

Ретик. Это от Шёнера. Кое-какие недавние наблюдения за Меркурием. Он настоял, чтобы я передал их вам.

Коперник берет бумаги, изучает их.

Ретик. Он не сам делал наблюдения. Он сказал, что получил их от кого-то еще, но вспомнил, что вы всегда хотели…

Коперник изумленно качает головой, затем восхищенно кивает и вздыхает.

Ретик. Он сказал, вы будете довольны. Он даже был уверен в этом. Вы же не бросили в самом деле свои труды, пан? Наверняка вы все еще работаете. Я прав? Пан?

Коперник. А?

Ретик. Я говорю, вы ведь не бросили, не так ли? Это просто передышка. Правда ведь? Поэтому я подумал, что могу…

Коперник. Нет, мне жаль. Даже если бы я хотел, я… Мои руки связаны. Видите ли, Епископ… Он, хм… Боюсь, эту пилюлю не подсластишь, профессор. Епископ изгнал лютеран из епархии.

Ретик. И при чем здесь я?

Коперник. То есть вы не лютеранин?

Ретик. Я не собираюсь здесь жить. Я лишь хочу поговорить с вами о вашей работе. Коперник. Даже это не было бы… Нет.

Ретик. Я математик, а не теолог. Не могли бы вы ему это объяснить? Быть может, он бы выдал нам… Как это называется? Индульгенцию?

Коперник. Диспенсацию. Но нет. Ни единого шанса.

Ретик. О, пожалуйста, попытайтесь. Можете заверить его, что наш разговор никак не будет связан с верой. Мы строго ограничимся арифметикой и геометрией. Крыльями человеческого разума. На таких крыльях мы могли бы преодолеть наши религиозные различия. И вообще какие угодно религиозные различия. Разве Авраам не учил иудеев астрономии? А Моисей, еще один еврей? И видит Бог, все те астрономы, что исповедовали ислам и по пять раз на дню молились Аллаху, ночью тоже наблюдали за звездами. И даже египтяне и греки! Прометей и похищение божественного огня! То преступление, за которое орел выклевывал ему печень! Что это значит, если не то, что Прометей принес смертным свет астрономии?

Пауза.

Коперник. Как вы молоды, профессор.

Ретик. Вы ведь не боитесь говорить с ним?

Коперник. Я? Я личный врач Епископа.

Ретик. Вот и хорошо.

Коперник. Меня вызвали к нему сегодня, после того как его якобы отравил лютеранский шпион.

Ретик. Не может быть!

Коперник. Ничего этого и не было. Однако знание интимных подробностей его пищеварения не поможет мне поколебать его мнение. По какому бы то ни было предмету.

Ретик (вставая на колени). Умоляю, попытайтесь! Если вы это сделаете, то клянусь...

Коперник. Довольно, профессор. Хватит преклонять колени и клясться. Не забывайте, что вы не католик, да и я не священник.

Ретик. Разве нет?

Коперник. Я служитель церкви, но рукоположен не был. Однако я веду дела собора. И я не могу укрывать еретика.

Пауза.

Коперник. Простите, если обидел вас. Я не хотел оскорбить ваши убеждения.

Ретик. То есть… Я представляю опасность для вас?

Коперник. Вы представляете опасность для самого себя, молодой человек. Несетесь сломя голову, непонятно куда, стучитесь в двери к незнакомцам, кричите о миссиях и поисках.

Ретик. Я лишь хотел…

Коперник (поднимая сумку и всучивая ее Ретику). Имейте в виду, на этих дорогах нужно быть осторожным. Смотрите в оба.

Ретик. И после всего этого вы не позволите мне остаться?

Коперник. Мне жаль разочаровывать вас.

Ретик. Что мне теперь делать? Как же я?.. О Боже!

Коперник. Если вы действительно хотите следовать моим идеям, почему бы вам не написать мне? Когда вернетесь в Виттенберг, вы могли бы… Только не прямо. Придется отправлять письма через посредника. Возможно, Шёнер согласился бы стать… посыльным между нами. Меня бы это устроило.

Коперник подходит к Ретику, дружески кладет ему руку на плечо, чтобы подбодрить его.

Коперник. Ну а пока, профессор, собирайте вещи. Заберите книги, пожалуйста. Мне совестно оставлять их у себя. Право, жаль отправлять вас вот так, но все мы — жертвы этих тяжелых времен.

Ретик мрачно повинуется. Они вместе идут к двери. Когда Коперник открывает ее, комнату наполняет солнечный свет.

Коперник. О, Боже правый!

Коперник захлопывает дверь, отталкивая Ретика обратно в комнату.

Коперник. Сейчас нельзя!

Ретик. Почему?

Коперник. Слишком поздно. Смотрите! Уже светло. Придется мне… Где же это?.. А, знаю!

Коперник сдвигает в сторону скамью и находит люк, который безуспешно пытается открыть. Ретик ошеломленно наблюдает за ним.

Коперник. Помогите мне!

Ретик хватается за ручку люка и тянет, пока он, наконец, не открывается.

Коперник. Сюда! Скорее!

Они исчезают в проеме, закрывая за собой люк. Некоторое время сцена пуста. Солнечный свет становится ярче. Слышен мужской хор, поющий заутреню. Кто-то настойчиво стучит во входную дверь. Анна выходит из внутренней комнаты, повязывая фартук.

Анна. Кто там?

Она оглядывает комнату, переставляет скамью, пытается быстро навести порядок, подходит к двери.

Франц (входя). О, пани Анна! Вы все еще здесь.

Франц обнимает ее, словно ребенок свою мать, едва не плача.

Анна. Что такое, милый? В чем дело?

Франц. Вы здесь. Вы все еще здесь.

Анна. Ну, хватит, хватит. Где же мне еще быть?

Франц. Я не знаю. Ох, пани Анна, я не хочу, чтобы вы уезжали.

Анна. Что же это с моим храбрым мальчиком? Ах, бедняжка. Ну, будет, будет.

Франц. Он сказал, что вы должны уехать.

Анна. Кто сказал такое?

Франц. Епископ.

Анна. Епископ?

Франц. Я слышал его.

Анна. Нет.

Франц. Это правда. Он сказал доктору, чтобы тот прогнал вас. Пожалуйста, не уезжайте, пани Анна! Прошу, не уезжайте.

Свет гаснет.

Сцена четвертая. Спальня епископа. Два епископа.

Епископ в своей постели мучается кошмарами. Стук в дверь усиливает ужас его сна, но одновременно будит его, и он вскрикивает.

Гизе (за кулисами). Простите, что потревожил…

Епископ постепенно приходит в себя и окончательно просыпается.

Гизе (открывая дверь). Сегодня мы играем в шахматы, Иоганн. Помните? Можно мне войти?

Епископ (отбрасывая одеяло и садясь). Нет.

Гизе (входя). Что с вами? Почему вы до сих пор в кровати?

Епископ. Мальчик впустил вас?

Гизе. Вы больны?

Епископ. Да нет! Но мне нехорошо. Как будто лошадь в голову лягнула.

Гизе. Нужно послать за Николаем, чтобы он пришел и осмотрел вас.

Входит Франц с кувшином и тазом, ставит их на умывальник и выходит.

Епископ. Николай провел здесь всю ночь. Она выдалась для меня ужасной. Какой-то проклятый лютеранин пытался меня отравить.

Гизе. Яд?!

Епископ. Убить меня хотел. И едва не добился своего.

Гизе. Боже правый!

Епископ. Ах! Скажите мне, Тидеман: если мне угрожает опасность в собственной столовой, то где же безопасно? Лютеране повсюду. В кухне. В супе.

Гизе. Вы задержали подозреваемого?

Епископ. Никому больше нельзя доверять. Возможно, придется пытать кого-то, чтобы добиться правды!

Епископ встает, идет к умывальнику и по ходу диалога снимает ночную рубашку и приводит себя в порядок.

Гизе. Вы уверены, что это был яд? Что сказал Николай?

Епископ. Николай! Его мастерства хватает, чтобы справиться с одной попыткой отравления. И слава Богу! Но его лекарства не остановят распространение лютеранской чумы. Она просачивается всюду и отравляет все вокруг. Бог свидетель, это уже настоящая эпидемия!

Гизе. Вы говорите как солдат, Иоганн.

Епископ. А вы, Тидеман! Сидите в сторонке и наблюдаете. И ничего не делаете, чтобы остановить эту волну.

Гизе. А что прикажете делать? Осадить Виттенберг?

Епископ. Вы все еще не ввели мой эдикт в своей епархии. Не так ли?

Гизе. Ну же, Иоганн.

Епископ. Вы даже этого не сделали.

Гизе. Вы же знаете, как я отнесся…

Епископ. Остались только мы, Тидеман. Вы и я. Мы — последние, кто сопротивляется, во всем этом крае. Все остальные епископы, до единого, склонились перед этим дьяволом Лютером. Да поможет нам Бог, даже герцог обратился в иную веру. Мы окружены. Мы должны сокрушить угрозу.

Гизе. Мы люди Божьи, Иоганн.

Епископ. Церковь зовет нас на помощь. Мне нужна ваша поддержка. Пока вы позволяете лютеранам жить и работать в Кульме…

Гизе. Наши лютеране в Кульме никому не причиняют вреда. Они просто…

Епископ. Послушайте меня, Тидеман. Если здесь, в Вармии, случится беда, Кульм она тоже не минует. У нас с вами общие неприятности. Откуда вам знать, что покушение на меня совершил не один из ваших лютеран?

Гизе. Они же крестьяне. Купцы. Торговцы. Те же люди, что жили промеж нас несколько поколений, еще задолго до…

Епископ. Они предали нас, предав Церковь. Нельзя позволить им расхаживать безнаказанно.

Гизе. В глубине души вы знаете, что есть лучший путь примирения с нашей протестантской общиной.

Епископ. Ну хватит, Тидеман! Когда вы наконец признаете факты?!

Гизе. Мы все христиане в глазах Господа.

Епископ. Неужели последние двадцать лет ничему вас не научили? Этот сопливый маленький монах! Он всё ныл и жаловался и… и теперь у него масса сторонников! Как это случилось? А? Никто и не думал, что его когда-то будут слушать. А теперь полюбуйтесь на него. Спел несколько гимнов, и вот уже полконтинента думает, что он второй Мессия.

Епископ заканчивает свой туалет и бросает полотенце на пол, словно перчатку.

Епископ. Это кощунство.

Гизе. Церковь сносила штормы и посильнее этого. Если мы будем крепки в своей вере и милосердны к согражданам…

Епископ. То есть вы отказываетесь меня поддержать?

Гизе. Я говорю, что наступившие перемены требуют от нас запастись терпением, чтобы мы могли мирно договориться…

Епископ. У вас для лютеран больше терпения, чем для меня.

Гизе. Давайте вместе помолимся о наставлении на путь истинный. «Отче наш, Сущий на небесах…».

Епископ. Готов поспорить, вы были бы рады, если б один из них разделался со мной. Чтобы вы могли занять мое место и стать здесь священником.

Гизе. Не поддавайтесь столь темным мыслям, Иоганн. Помолитесь со мной. «Отче наш, Сущий на небесах! Да святится имя Твое…».

Гизе продолжает молиться шепотом, когда говорит Епископ, и громче между его репликами.

Епископ. Вот почему вы не отказываетесь от поста каноника здесь, не так ли? Хотите успеть просунуть ногу в закрывающуюся дверь, чтобы, когда я умру…

Гизе. «Хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим…».

Епископ. И как я раньше не видел этого? Зачем еще вам оставаться каноником здесь, в Вармии?

Гизе. Аминь.

Епископ. Вы должны отказаться от поста каноника!

Гизе. Что?!

Епископ. Вы больше не можете быть здесь каноником.

Гизе. Не глупите, Иоганн. У меня есть полное право…

Епископ. Я хочу, чтобы вы отказались от должности. Прямо сейчас. Уйдите по собственной воле. Не заставляйте меня вынуждать вас это сделать.

Гизе. Вы не можете меня вынудить… Это пожизненное назначение. Всем это известно.

Епископ. И все же вы вольны отказаться от него.

Гизе. С какой стати? Я живу на доход от этой должности.

Епископ. Вы теперь епископ Кульмский.

Гизе. Кульм — такая бедная епархия. Вам это известно лучше, чем кому бы то ни было, Иоганн. Когда вы были епископом Кульмским…

Епископ. Вы не можете одновременно служить епископом в Кульме и каноником в Вармии.

Гизе. Конечно, могу! Вы же могли. В вашу бытность епископом Кульмским вы не отказались от должности каноника в Вармии.

Епископ. То, что делал я, не имеет никакого отношения к тому, что должны сделать.

Гизе. Но это в точности такое же положение. Вы оставались каноником здесь все время, пока служили епископом в Кульме. А иначе вас никогда не избрали бы епископом Вармии.

Епископ. Ага! Значит, признаете! Все-таки метите на мое место!

Гизе. Я старше вас, Иоганн. Вряд ли я вас переживу.

Епископ. Вряд ли, да. Разве что если я не умру скоропостижно.

Гизе. Вы не можете обвинять меня в таком вероломстве!

Епископ. Неужели?

Гизе. Тут дело принципа. И дохода, конечно же. И потом, я… Я все еще принадлежу к этой общине. Это мои старые друзья. Мы с Николаем…

Епископ. Не рассчитывайте, что ваш друг Николай придет вам на помощь. Он сам ступил на весьма зыбкую почву.

Гизе. Николай?! Да мы живы благодаря ему!

Епископ. Я могу его отлучить.

Гизе. Вы с ума сошли, Иоганн?

Епископ. Я не вижу иного пути в то время, как эта его блудница приходит и уходит, когда ей заблагорассудится.

Гизе. Вы о его служанке?

Епископ. Служанка, блудница. Какая разница? За кого вы меня принимаете? За простака? Думаете, я не узнаю блудницу, когда увижу ее?

Гизе. Но он обучил ее, Иоганн. Рецептам из трав и… целебных трав, я имею в виду. Она делает… лекарства… Она…

Епископ. Понятия не имел, что вы ее так обожаете, Тидеман. Почему бы вам не забрать ее к себе домой? Это бы решило все проблемы. Блудница уедет. Николаю будут отпущены грехи. А вы будете наслаждаться жизнью в Кульме со своими лютеранами и новой любовницей.

Свет гаснет. Хор поет хвалебный гимн (служба первого часа у католиков).

Сцена пятая. Комната в башне. «Машина мира».

В тусклом свете можно едва различить тесную и пустую комнату в башне — пыльную и почти жутковатую, с крохотными окнами и низкой дверью. Из мебели здесь стол и стул, койка и возвышающаяся на пьедестале «Машина мира» — напоминающее глобус переплетение колец размером примерно с пилотируемую космическую капсулу.

Ретик (за кулисами). Куда вы меня ведете, пан?

Коперник (за кулисами). Уже совсем близко.

Ретик (за кулисами). Но куда?..

Коперник (за кулисами). Мы уже почти на месте… Ох!

Входит Коперник, тяжело дыша, с фонарем в руке.

Коперник. Вот мы и пришли.

Ретик входит за ним, держась рядом.

Коперник. Можете остаться здесь.

Ретик. Здесь?

Коперник. Да, вот тут.

Ретик. Что это за место?

Коперник. Здесь вам ничто не угрожает.

Ретик. Это ваша обсерватория?

Коперник. Это? Нет.

Ретик. Надеюсь, это не тюремная камера?

Коперник. Нет-нет. Это мое логово. Убежище. У нас всех есть такие комнаты. Когда становится опасно там, снаружи, мы поднимаемся сюда и… и пережидаем здесь… пока опасность не минует.

Ретик. Вы и вправду рассчитываете, что я буду сидеть здесь?

Коперник. Никто и не подумает вас здесь искать. В мирное время.

Ретик. И как долго?

Коперник. Только сегодня.

Ретик. Целый день?!

Коперник. После заката сможете уйти. Как только стемнеет, я за вами приду.

Ретик. Вы не останетесь со мной?

Коперник. Нет.

Ретик. Но теперь у нас есть целый день.

Коперник. Я не могу остаться с вами. Мне нужно…

Ретик. Прошу вас! Останьтесь и проживите этот день со мной. Только посмотрите, как Бог все-таки дал нам время. Это наш шанс поговорить. Как математик с математиком. Я…

Ретик замечает «Машину мира».

Ретик. Что это?

Коперник. Это?

Ретик. Что это такое?

Коперник. Просто… одно устройство.

Ретик. Вы его построили?

Коперник. Очень давно.

Ретик. Но что это? Какой-то инструмент для наблюдений?

Коперник. Нет. Нет, это, скорее… модель.

Ретик. Как армиллярная сфера?

Коперник. Что-то вроде.

Ретик. Только больше.

Коперник. Да.

Ретик. Намного больше.

Коперник. Я уже ей не пользуюсь.

Ретик. А почему она такая большая?

Коперник. Ну, человеку внутри требуется место, чтобы…

Ретик. Там есть кто-то внутри?

Коперник. Сейчас нет.

Ретик. Нет. Но человек мог бы?..

Коперник. Да. Человек должен сидеть внутри, чтобы достичь нужного эффекта.

Ретик. И какой же эффект он испытает? Внутри?

Коперник. Ощущение… как бы сказать, последствий моей теории.

Ретик. Значит, вы сидели там, чтобы понять, как?..

Коперник. Нет. Я стоял здесь, чтобы ею управлять.

Ретик. Внутри был кто-то другой?

Коперник. Да.

Ретик. Так у вас был ученик? До меня?

Коперник. Нет.

Ретик. Тогда почему?..

Коперник. Нет, я собрал это для моего… друга. Кое-кого, кто не мог осознать математические идеи. Кому нужен был способ… представить сферы.

Ретик. Да, вам определенно пришлось потрудиться.

Коперник. Пожалуй, да.

Ретик. Ради друга.

Коперник. Да. Ну что ж, ждите здесь, и…

Ретик. А можно попробовать?

Коперник. Нет, не думаю.

Ретик. Мне бы очень хотелось увидеть, как она работает.

Коперник. Никто не пользовался ей много лет. Сомневаюсь, что получится.

Ретик. Давайте попробуем и узнаем.

Коперник. В этом нет нужды. Уж вы-то наверняка разбираетесь в математике.

Ретик ходит вокруг машины, пытаясь найти вход.

Ретик. Я надеялся прочесть ваш труд, пан. Не знал, что в нем можно еще и прокатиться.

Коперник. Не трогайте.

Ретик. Как залезть внутрь?

Коперник. Не здесь. Нет, не так.

Ретик. Тогда покажите мне. Пожалуйста.

Коперник. Отпустите это. Вот здесь. Залезайте сюда.

Ретик лезет внутрь, но это дается ему с трудом.

Ретик. Здесь намного теснее, чем кажется. Почти нет места, чтобы… Должно быть, ваш друг вдвое меньше меня.

Коперник. Может, не стоит…

Ретик. Отлично. Я поместился.

Коперник закрывает люк. Внезапно свет гаснет.

Ретик. О Боже! Что случилось?

Коперник. Нужно немного времени, чтобы…

Загорается очень слабый свет, которого едва хватает, чтобы Ретик мог различить внутренности машины.

Ретик. Здесь совершенно темно. Я своей руки перед лицом не вижу.

Коперник. Зажигаю свет… Еще секундочку…

Ретик. И душно. Я едва могу дышать.

Коперник. Готово!

Появляются похожие на звезды мигающие огоньки, как в планетарии.

Ретик. Что за?..

Коперник. Видите что-нибудь?

Ретик. Боже мой!

Коперник. Видите?

Ретик. О, Боже правый! Да тут… звезды кругом. Повсюду. Как вам это удалось? Коперник. А теперь я вас поверну.

Ретик. Что?

Коперник. Я говорю, что сейчас буду вас вращать.

Ретик. Не слышу.

Коперник (ворча от напряжения и что-то бормоча). Повернуть. Надо повернуть… ух…

Ретик. О, повернуть. Так вы сказали?

Коперник. Ох… Застряла. Погодите…

Ретик. Мне что-нибудь сделать?

Коперник. Нет… Ух… Ага, вот так!

Ретик поворачивается на своем месте. Он продолжает медленно вращаться, пока идет следующий диалог.

Ретик. О Господи! Что происходит? О, это… Это невероятно.

Коперник. Видите, как это работает?

Ретик. О, пан! Вы воссоздали ночь! Эффект совершенно… Это так красиво. Так… О, вы только гляньте! Зодиакальные созвездия.

Коперник. Искать нужно…

Ретик. Вот Овен, Телец…

Кресло под Ретиком неожиданно дергается.

Ретик. Ой! Что это было?

Он начинает вращаться быстрее.

Ретик. А-а!

Коперник. Простите.

Ретик. Боже милостивый!

Коперник. Что-то соскочило. Я пытаюсь…

Кресло Ретика замедляется.

Ретик. Уфф!

Коперник. Прошу прощения. Я же говорил вам, что машина…

Ретик. Пожалуйста, продолжайте.

Коперник. Боюсь, что больше не получится.

Ретик замедляется еще больше.

Коперник. Я уже не так силен, как раньше.

Кресло Ретика останавливается. На сцене вновь зажигается свет.

Коперник. Вам лучше вылезти.

Ретик (появляется из машины, покачиваясь). Ну и ну! Это было…

Коперник. Осторожно.

Ретик. Я все еще вижу звезды.

Коперник. Пусть глаза привыкнут к свету.

Ретик. У-у-х!

Коперник. Ну как?

Ретик. Спасибо, пан.

Коперник. Находите ли вы это убедительным?

Ретик. Убедительным?

Коперник. Да. Вас убедило?

Ретик. Убедило в чем?

Коперник. В движении.

Ретик. О, определенно!

Коперник. Хорошо. Вот и славно.

Ретик. Все звезды двигались. Я видел, как они все кружатся и кружатся.

Коперник. Нет, звезды не…

Ретик. Это было замечательно.

Коперник. Кружились вы. А не звезды.

Ретик. Нет, я видел… Звезды вращались вокруг меня.

Коперник. Это вы вращались. В этом маленьком кресле. Это единственная движущаяся часть.

Ретик. Но я этого не чувствовал.

Коперник. Вы и не должны были.

Ретик. Да?

Коперник. Да. Именно так. Вы думаете, что вращаются звезды, а на самом деле — вы. Точнее, это я вас вращал. И как только вы это осознаете, ваше восприятие меняется. Понимаете?

Ретик. Не уверен. Нет.

Коперник. Эта машина дает физическое ощущение, возникающее от вращения Земли… Ну, знаете, так же Земля, вращаясь, создает ощущение, будто звезды крутятся вокруг нее. И планеты тоже. Я пытался добавить планетарные эффекты… с обратными движениями… но у меня не получилось их совместить.

Ретик. Вы хотите сказать?..

Коперник. Думаю, те детали все еще где-то здесь…

Ретик. О, нет!

Коперник. Что?

Ретик. То есть вы действительно хотите заставить Землю вращаться?

Коперник. Вы же знали об этом.

Ретик. Но… по-настоящему вращаться?

Коперник. А вы что думали?

Ретик. Я не думал, что вы хотите вращать ее… физически.

Коперник. А как еще это возможно, если не физически?

Ретик. Она могла бы вращаться… теоретически. Ну, знаете, гипотетически. На бумаге. Чтобы…

Коперник. Нет.

Ретик. Теоретически. Математически. Но не…

Коперник. Нет, движение реально. Разумеется, да.

Ретик. О, Боже мой.

Коперник. Я думал, что вы поняли мою работу.

Ретик. Я…

Коперник. Разве Шёнер вам не объяснил?

Ретик. Он, э-э, я…

Коперник. Что он вам сказал?

Ретик. Не уверен, что он смотрит на это точно так же, как вы, пан.

Коперник. Но как это?..

Ретик. Он ничего не говорил о реальном движении.

Коперник. Вы уверены?

Ретик. Он лишь сказал… Нет, он ничего не говорил о…

Коперник. То есть он тоже ее не понимает?!

Ретик. Я думаю, он вряд ли интерпретировал ее… буквально.

Пауза.

Ретик. Да и с чего бы?

Коперник. С чего?!

Ретик. С чего бы ему было сделать такой вывод?

Коперник. О, Боже правый!

Ретик. В самом деле, пан, вряд ли кто-то осознает, что именно у вас на уме. Коперник. Что же, по их мнению, я делал все эти годы?

Ретик. Даже просто… применить эту идею как основу для новых вычислений было бы… Но утверждать, что это вращение — реальность?!

Коперник. Да.

Ретик. Я… ошарашен… Я… Послушайте! Вы и я. Мы просто стоим здесь. Земля… Ретик несколько раз топает ногой, как будто чтобы подтвердить свои слова.

Ретик. Она не движется.

Пауза.

Коперник. Нет, движется.

Ретик. Вы и правда верите, что Земля… вращается?

Коперник. Это не вопрос веры, профессор. Я знаю, что она вращается.

Начинается колокольный звон, который продолжается до конца диалога.

Ретик. В каком смысле вы знаете?

Коперник. В том смысле, что доказательства убедили меня.

Ретик. Какие доказательства?

Коперник (услышав колокола). Батюшки, время!

Ретик. Хотите сказать, Земля оставляет за собой след? Как лодка?

Коперник. Извините, я должен идти.

Ретик. Нет, подождите минуту.

Коперник. Вы должны меня простить. Я вернусь сегодня вечером.

Ретик. Подождите!

Коперник. Я… Меня ждут в…

Ретик. Вы уходите только потому, что я задал несколько вопросов?

Коперник. Вы разве не слышите колокола? Начинается месса. Если меня не увидят в соборе, тогда…

Коперник выходит.

Ретик. Стойте!

Колокола продолжают звонить все громче. Ретик не отрываясь смотрит на дверь, ошеломленный тем, что только что услышал, одновременно разгневанный и напуганный. Он оглядывает машину, берется за нее и трясет.

Свет гаснет. Перезвон заканчивается. Колокола бьют полдень.

Сцена шестая. В доме Коперника. Болезнь.

Примерно два часа спустя в дом входит Гизе.

Гизе. Здравствуйте. Николай? Вы здесь?

Анна (за кулисами). Микой?! О, слава Богу. Я так волновалась всю… (входя) Ой! Простите, святой отец.

Гизе. Его нет?

Анна. Нет, ваше преподобие.

Гизе. Я должен был встретиться с ним после мессы.

Анна. Он не был на мессе?

Гизе. Конечно же, он был на мессе.

Анна. Да, разумеется. Конечно, был.

Гизе. А сейчас?

Анна наклоняет голову, пряча лицо.

Гизе. Я понимаю. Какие тяжелые, должно быть, для вас эти времена.

Анна. Ваше преподобие, я… могу я довериться вам?

Гизе. Вы хотите исповедаться?

Анна. Нет, просто… просто рассказать вам кое-что. Один секрет. Как доброму и верному другу этого дома.

Гизе. Вам не обязательно мне что-то говорить.

Анна. Прошлой ночью я…

Гизе. Ну-ну, не берите всю вину на себя. В таких ситуациях нельзя винить кого-то одного. Я-то знаю. Честно говоря, я тоже чувствую ответственность. Ведь мне было известно об этом все время. Но я ничего не говорил. Как друг Николая я должен был дать ему совет. Я мог бы уберечь его от этого… от этой нелепой опасности. Но не бойтесь. Ничего плохого с ним не случится, если вы проявите смелость и сделаете то, что полагается. Скажите, у вас есть семья, которая могла бы вас принять?

Пауза.

Гизе. Или, быть может, друг? Есть какое-то место, где вы знаете людей и где вам будут рады?

Из-под пола, там, где расположен люк, доносится шуршание, и затем что-то ударяет в него снизу. Анна подскакивает и вскрикивает от испуга.

Гизе. Что это было?

Еще один удар в люк.

Коперник (за кулисами, тяжело дыша, шепотом). Анна?

Гизе. Боже милостивый!

Коперник пытается поднять крышку люка снизу.

Гизе. Там кто-то в проходе.

Коперник (за кулисами). Тидеман? Это вы? Впустите меня.

Гизе отодвигает скамью и с большим трудом поднимает крышку, пока Коперник толкает ее снизу. Коперник, тяжело дыша, втаскивает бесчувственное тело Ретика. Анна вскрикивает, затем приходит в себя и подходит, чтобы помочь. Втроем они втаскивают Ретика в комнату. Анна подкладывает ему под голову свою шаль, трогает его лицо.

Анна. У него жар.

Коперник, изможденный усилиями, садится на пол рядом с Ретиком. Ретик дрожит и стонет.

Гизе. Кто это?

Анна. Я принесу одеяла.

Гизе. И кору ивы.

Анна (выходя). Знаю.

Гизе. Бедняга. Что с ним?

Коперник все еще не может отдышаться.

Гизе. А, неважно. Позже расскажете. Но что вы там делали, Николай?

Коперник (пожимая руку Гизе). Так приятно…

Гизе. Я знаю. Я пока не буду задавать больше вопросов… Боже, я не был там с тех пор, как…

Пауза.

Гизе. Там все еще стоит эта… ваша машина со всеми?..

Анна (возвращаясь с одеялами и водой). Почему ты не оставил его в башне?

Коперник. Он слишком болен.

Коперник придерживает голову Ретика, капает несколько капель лекарства ему в рот.

Гизе. А что с ним случилось?

Коперник. Болотная лихорадка. Заразился. Одному Богу известно, где он спал в последние недели, пока путешествовал.

Гизе. Откуда он приехал?

Анна. Его одежда вся мокрая от пота.

Коперник. Лучше ее снять.

Анна и Коперник раздевают Ретика и заворачивают его в одеяла, пока идет следующий диалог. Ретик трясется от озноба, стонет и неосознанно им сопротивляется.

Анна. Как ты объяснишь это?

Коперник. Я что-нибудь придумаю.

Анна. Не надо было впускать его в дом.

Гизе. Что здесь происходит?

Коперник. Я скажу, что возвращался домой от Епископа поздно ночью и нашел его лежащим у порога.

Анна. Ты не можешь сказать, что ты…

Коперник. Это правда. Он был болен. Как я мог оставить его там, больного и слабого?

Гизе. Вы втащили его в дом? И в башню? А затем обратно вниз?

Коперник. Нет, Тидеман. Он вошел в дом сам. А затем… Нам пришлось… Но я действительно нашел его лежащим там. Поэтому принял его.

Анна. Совершенного незнакомца?

Коперник. Я поступил по-христиански.

Анна качает головой, продолжая заниматься Ретиком.

Гизе. Я бы сделал то же самое. Но ему гораздо лучше здесь, с вами. Ему очень повезло, что провидение привело его к вашей двери, Николай.

Коперник. Вот именно! Провидение привело его. Чтобы я мог позаботиться о нем в этот час крайней нужды.

Анна. Но он же лютеранин?

Гизе. Что?

Коперник. Откуда мне было знать? Он был без сознания.

Гизе. Он лютеранин?

Коперник. Позже он начал бредить. Невозможно было понять, что он говорит. Мы по-прежнему не знаем, кто он. Или откуда. Все его бумаги украдены. Разбойниками. С большой дороги.

Анна. Почему ты защищаешь его?

Гизе. Анна, пожалуйста. Постели ему в кладовой. Больше ничего нельзя сделать, пока его жар не пройдет.

Анна, по-прежнему недовольная, слушается и идет в кладовую. Коперник тяжело садится, обхватив голову руками. Гизе подходит к нему, похлопывает и гладит его по плечу.

Гизе. Ну что, мой друг. Давайте-ка сначала. Кто этот малый?

Коперник. В такое время встретить человека, как он… Человека таких талантов… Ну почему сейчас? Эх! Приехал бы он ко мне двадцать лет назад.

Гизе. Двадцать лет назад он был еще в пеленках, как я погляжу.

Коперник. Впрочем, и тогда это бы ничего не изменило. Мои идеи слишком шокирующие, чтобы позволить им увидеть свет.

Пауза.

Гизе. Он пришел к вам за этим?

Коперник. Так он сказал.

Гизе. И что же?

Коперник. Ничего. Это неважно. Он все равно не понимал.

Гизе. Но он приехал сюда, чтобы найти вас?

Коперник. Невероятно, правда?

Гизе. Откуда он?

Коперник. Вы не поверите.

Гизе. Что он сказал?

Коперник. Проделал такой долгий путь. С письмами от… У него было рекомендательное письмо от Шёнера.

Гизе. Шёнера из Нюрнберга?

Коперник. И от Хартмана тоже. И целая стопка книг, которые он хотел мне подарить. Птолемей в оригинале на греческом. Представляете? И вот еще. Взгляните.

Коперник передает Гизе записи.

Гизе. Что это?

Коперник. Ни вы, ни я никогда не видели Меркурий под таким углом западной долготы. Таких значений даже близко не было.

Анна (возвращаясь). Готово.

Все трое поднимают Ретика и несут его к кладовой. Входит Франц и наблюдает эту сцену. Его никто не замечает. Коперник и Гизе возвращаются.

Коперник. Ты тут давно, парень?

Франц. Я… Меня послали его преосвященство, доктор.

Коперник. Ты видел?..

Франц. Его преосвященство желает, чтобы епископ Гизе посетил его в его покоях, чтобы засвидетельствовать подписание эдикта.

Коперник (Гизе). Он все-таки сделал это? Так быстро?

Гизе бросает последний оценивающий взгляд на записи наблюдений.

Гизе. Одно бесспорно, Николай. Пути Господни неисповедимы.

Гизе возвращает записи Копернику и выходит с Францем. Возвращается Анна.

Коперник. Здесь был епископский служка.

Анна. Снова?

Коперник. Думаешь, он что-нибудь видел?

Анна. Что он подслушал, Микой? Из разговора между тобой и епископом?

Коперник. Он рассказал тебе о нем?

Анна. Так это правда? (Бросается к нему.) Ох, Микой!

Коперник (обнимая ее). Он был крайне возбужден вчера ночью. Болен и напуган. Он забудет о нас.

Анна. Епископ Гизе сказал мне что-то о…

Коперник. Нет, нет. Успокойся.

Анна. Да, он сказал. И спросил, куда я собираюсь ехать. И есть ли у меня семья, которая меня приютит.

Коперник. Не волнуйся, дорогая моя.

Анна. Ох, Микой!

Коперник. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Анна. Он же не может заставить тебя отослать меня? Не может?

Коперник. Сперва ему придется меня убить.

Они целуются и продолжают обнимать друг друга.

Анна. Я не уеду. Я не оставлю тебя, Микой.

Коперник. Я тебя не отпущу.

Ретик вскрикивает в другой комнате. Коперник и Анна оборачиваются, подаются было в его сторону, но он затихает, и они остаются на месте в той же позе.

Свет гаснет.

Сцена седьмая. Приемная епископа. Сделка с правосудием.

Епископ сидит за письменным столом, подписывает и ставит печать на эдикт. За ним стоит Франц, а перед ним — Гизе.

Епископ. Он просто впустил его? Даже не зная, кто это такой?

Гизе. Таков Николай. Если он видит, что человек болен, он просто действует. Епископ. Но откуда ему было знать, что этот парень не шпион?

Гизе. Нет, он математик.

Епископ. Я думал, вы сказали, что никто о нем ничего не знал.

Гизе. Всё правильно. Никаких бумаг. Но у него было с собой несколько книг. В его дорожной сумке.

Епископ. Книги в сумке не могут служить доказательством профессии человека.

Гизе. Это большие научные пособия по математике. И разбойники их не взяли. Епископ. Неудивительно.

Гизе. Я думаю, что он приехал сюда с определенной целью, Иоганн. А именно, чтобы разузнать у Николая о его теории. Вывести его из оцепенения.

Епископ. Ну и что, если так? Что с того?

Гизе. Подумайте, к чему это могло бы привести, Иоганн. Вы знаете, я всегда говорил, что однажды Николай прославит Вармию своими математическими трудами.

Епископ. Вот уж безрассудная идея, эта его теория. Я думал, ему хватит мудрости, чтобы не упоминать о ней больше.

Гизе. Его нужно воодушевить, чтобы он снова ей занялся.

Епископ. Пусть лучше уберет ее подальше. Это опасная идея.

Гизе. Она противоречивая, я согласен, но…

Епископ. Возможно, даже еретическая.

Гизе. О, нет, Иоганн.

Епископ. Тогда смехотворная. Слышали бы вы, что о нем говорили при дворе. Как он перепутал Землю с куском говядины, а потому насадил ее на вертел и попытался поджарить на огне Солнца.

Гизе. Его идеи недоступны простым умам, вроде наших с вами.

Епископ. Даже у математиков есть здравый смысл, Тидеман. Но довольно. Хватит менять тему. Поставьте вашу подпись под этим документом. Вы сделаете это? Встанете рядом со мной на защиту Вармии? И Кульма. И остальной части провинции, и всей Польши, и всего мира, от ясной и реальной угрозы?!

Гизе. Я не могу оправдать наказание невинных людей.

Пауза.

Епископ. Я уже написал свою рекомендацию настоятелю капитула, попросив его освободить вас от должности каноника. Вот она, ждет моей подписи и печати. Подпишите эдикт, Тидеман, и я порву письмо.

Гизе. Мне пора возвращаться в Кульм.

Епископ. Подписывайте, черт возьми!

Гизе. Мне нужно готовиться к приему гостей. Я пригласил нежданного гостя Николая в Кульм, как только юноша выздоровеет и сможет ехать.

Епископ. Чем скорее он уберется отсюда, тем лучше.

Гизе. И сиделку, которая бы присматривала за ним, пока он совсем…

Епископ. Скатертью дорога.

Гизе. И Николая, разумеется.

Епископ. Николай никуда не поедет.

Гизе. Он не упустит шанс поучаствовать в ученом разговоре с другим математиком.

Епископ. Можете забирать незнакомца. Но я не позволю увезти от меня Николая.

Гизе. С каким же удовольствием я буду слушать, как они обсуждают движения планет в небе зримом, пока я думаю о незримом.

Епископ. Он нужен мне здесь, рядом со мной. Он принадлежит мне.

Свет гаснет.

Сцена восьмая. Дом Коперника. Астрология.

Коперник и Анна по-прежнему обнимают друг друга; они вздрагивают, когда… Ретик входит пошатываясь, завернутый в одеяло.

Анна. Боже правый!

Ретик. Что случилось? Почему вы не сказали мне?

Коперник. Что?..

Ретик. Уже темно. Разве не видите? Темно!

Ретик запинается, начинает падать. Коперник и Анна подхватывают его и усаживают.

Коперник. Принеси ему мясного бульона.

Анна выходит.

Ретик. Вы обещали, что скажете мне, когда стемнеет.

Коперник. Вы заболели. Помните? Сегодня вы никуда не поедете.

Ретик. Где моя одежда?

Коперник (снимая свою рясу и накидывая ее на Ретика). Вы все еще слабы. Вам нужно…

Ретик. Я не могу здесь оставаться.

Ретик пытается встать, но падает на стул.

Коперник. Через пару дней вы окрепнете. Тогда можете делать, что пожелаете. Но пока что вы на моем попечении.

Ретик. Это ваш дом. Мы были в этой комнате.

Входит Анна с чашкой.

Коперник. Вот, выпейте это.

Ретик. Но мы же не здесь… Мы ходили куда-то еще…

Коперник. Давайте же, выпейте. Это пойдет вам на пользу.

Ретик. Вы посадили меня в эту… машину.

Коперник. Пейте скорее. Это отличное лекарство.

Ретик (берет чашку, роняет ее). О, нет!

Коперник. Ничего страшного. Там есть еще.

Анна (возвращаясь с одеждой Ретика). Его вещи все еще сырые.

Коперник. Пожалуйста, налей ему еще бульона.

Анна (выходя). Развешу их на кухне у огня.

Ретик. Теперь я вспоминаю. О, нет. О, нет, нет, нет.

Коперник. Наверное, вам снился сон.

Ретик. Я думал, вы спасете меня.

Коперник. Иногда от лихорадки бывают очень яркие пугающие сны.

Ретик. Вы! Я думал, вы поможете мне.

Коперник. Я сделал все, что умею, чтобы…

Ретик. Что мне теперь делать?

Коперник. С вами все будет в порядке.

Ретик. Что со мной станет?

Коперник. Вы полностью восстановитесь, вот увидите.

Ретик. Я приехал сюда из лучших побуждений…

Коперник. Да, да, я знаю.

Ретик. И кого я нахожу? Сумасшедшего! Бредящего старого… отшельника! Одержимого безумной идеей.

Коперник. Ну же, возьмите себя в руки.

Ретик (вскакивая, уже немного окрепший). Где моя одежда? Где моя сумка?

Коперник. Сейчас вам это ни к чему.

Ретик. Там мои гороскопы.

Коперник. Мне необязательно смотреть ваш гороскоп. Я и без него знаю, как лечить ваши симптомы.

Ретик. Вы не понимаете. Где эта сумка?

Коперник. Успокойтесь.

Анна (возвращаясь со второй чашкой). Вы, должно быть, оставили его вещи в башне.

Коперник. Пусть пока полежат там. Вот.

Ретик сопротивляется, но затем снова слабеет, выпивает бульон.

Анна. Думаю, нам всем нужно поесть.

Анна выходит.

Ретик. Я знаю его наизусть. Могу прочесть вслух не глядя.

Коперник. Прочесть что?

Ретик. Каждый дом, аспект, соединение и противостояние. Каждый признак рока.

Коперник. Только не говорите, что верите во все это.

Ретик. Похоже, у меня нет выбора.

Коперник. Вам лучше знать.

Ретик. Если бы я только мог забыть то, что знаю.

Коперник (немного саркастично). Ну так измените это. Если вам не нравится то, что предвещает гороскоп, просто составьте его заново. Разве я не прав? Перераспределите дома или поменяйте предполагаемое время рождения и… заставьте его сказать что-то другое. Что-нибудь получше. Все, что захотите.

Ретик (совершенно серьезно). Я уже пробовал. Испробовал все. Всегда получается одно и то же.

Коперник. Мне жаль, профессор. Я не могу помочь вам с вашим гороскопом.

Ретик. И вы еще называете себя математиком?

Коперник. За кого вы меня принимаете? За предсказателя?

Ретик. Судьбы целых империй зависят от расположения планет.

Коперник. Нет, профессор. Судьбы империй зависят от расположения армий на поле боя. А не планет в небесах. Небо непричастно к человеческим делам.

Ретик. Вы не понимаете.

Коперник. Судьба человека в руках Господа.

Ретик. Расскажите это папе! Разве вы не слышали, что он вызвал в Рим своего любимого астролога?!

Коперник. А разве ваш Лютер не осуждает всю эту практику?

Ретик. Я говорил вам, он ничего не смыслит в математике.

Коперник. Так вы только за этим сюда приехали? За новым фокусом в составлении вашего гороскопа?

Ретик. Не только моего! Вашего. Шёнера. Всех! Войны. Наводнения. Чума. Ради всех глобальных предсказаний на ближайший год. На годы вперед! Вот что я считал плодами вашего труда. Весь долгий ход истории. Возвышение Лютера. Падение ислама. Второе пришествие нашего Господа Иисуса Христа!

Коперник. Я показал вам истинное положение планет. То, как устроен весь небесный механизм, в котором я устранил все неполадки. Однако все это вас не интересует, если не оправдывает неудачу каждого ничтожного человека.

Ретик. Вы считаете, что можете кружить Землю в небе, как какой-то… как… как… О, Боже мой! Погодите секунду. Если бы Земля двигалась… тогда… Если бы Земля двигалась в небе…

Коперник. Так и есть, она движется.

Ретик. Если бы Земля двигалась промеж планет, то она бы подходила к ним и удалялась, и возможно даже… Точно! Да! Если так, она бы усиливала воздействие каждой планеты.

Коперник. Нет.

Ретик. Это бы происходило как естественное следствие. Изменение того влияния, которое каждая планета оказывает на отдельное…

Коперник. Одно никак не связано с другим.

Ретик. Как вы можете быть так уверены? Вы проверяли эти воздействия?

Коперник. Нет.

Ретик. Даже по собственной карте? Это было бы так просто сделать. Сравнить, скажем, Марс при противостоянии и Марс при соединении с Солнцем, а затем…

Коперник. Нет!

Ретик. Это лучше, чем я надеялся. Даже лучше, чем я мог бы мечтать! Вы только подумайте, что это означает! Это и правда могло бы рассеять туман абсурда, висящий над вашей теорией.

Коперник. Если хотите знать будущее, зарежьте козла и изучите его внутренности. А планеты оставьте в покое.

Ретик. Я думаю, в этом действительно что-то есть. Допустим на минуту, просто спора ради, что Земля… вращается. Как быстро она?.. Она должна вращаться очень быстро, так? Чтобы это обращение вызывало смену дня и ночи?

Коперник. Быстро, да.

Ретик. Насколько быстро?

Коперник. Сами посчитайте.

Ретик. Ну, хорошо. Окружность Земли составляет… Сколько? Двадцать тысяч миль?

Коперник. Двадцать четыре.

Ретик. Двадцать четыре, правильно. И она должна делать полный оборот за… двадцать четыре часа.

Коперник. Не так уж сложно посчитать, правда?

Ретик. Боже милостивый! Тысяча миль в час?

Коперник. Выходит, что так.

Ретик. Но этого не может быть. Мы бы почувствовали.

Коперник. Нет, мы этого не ощущаем.

Ретик. Мы этого не ощущаем, потому что мы не вращаемся.

Коперник. Мы этого не ощущаем, потому что мы тоже движемся вместе с Землей. Это как ехать верхом на лошади.

Ретик. Когда я еду верхом, я это чувствую.

Коперник. Ну, тогда на корабле. Когда море спокойно, вы движетесь в направлении ветра, но совершенно этого не замечаете.

Ретик. Неправда, замечаю. Я чувствую, как ветер дует в лицо.

Коперник. Тогда представьте себя в каюте.

Ретик (удрученно). Нет, не получится. Это слишком… Это… Если бы Земля вращалась, как вы утверждаете, постоянно бушевала бы буря, как ветер Бога, дующий и завывающий все время.

Коперник. Нет, ветра нет.

Ретик. В том-то и дело.

Коперник. Ветра нет, потому что воздух вращается вместе с Землей.

Ретик. Воздух? Вращается?

Коперник. Это все единое целое. Они вращаются вместе, одновременно. Земля и воздух. И вода, разумеется.

Ретик. Мы не могли бы вращаться так быстро и ничего не чувствовать. Это невозможно.

Коперник (хватая Ретика за плечи и тряся его). Она вращается! Все время вращается. И именно из-за этого вращения кажется, будто Солнце встает…

Коперник грубо поворачивает Ретика за плечо, так что он оказывается спиной к нему.

Коперник. И заходит…

Коперник поворачивает Ретика еще на пол-оборота, так что они оказываются лицом к лицу.

Коперник…И снова встает на следующий день.

Коперник держит Ретика так несколько секунд (их лица близко друг к другу), затем отталкивает его, опускает руки и делает шаг назад.

Ретик. А что насчет другого движения?

Коперник. Думаете, я не понимаю, что это кажется безумием? Вы хоть представляете, как долго мне пришлось убеждать себя? Пойти против вековых убеждений, заявить о чем-то столь… столь противоречащем повседневному опыту?

Ретик. Расскажите мне про другое вращение, вокруг Солнца.

Коперник. С ним все то же самое. Мы его не ощущаем. Оно естественно, как дыхание.

Ретик. Нет, я имею в виду, оно… такое же быстрое?

Коперник. Ох.

Ретик. Да?

Коперник. Нет.

Ретик. Хорошо.

Коперник. Оно быстрее.

Ретик. Проклятье!

Они отворачиваются друг от друга.

Ретик (снова поворачиваясь к Копернику). И как быстро она движется?

Коперник. Вокруг Солнца?

Ретик. Да, вокруг Солнца.

Коперник. Я не знаю.

Ретик. Да ладно, расскажите мне.

Коперник (поворачиваясь к Ретику). Я правда не знаю. Никто точно не знает, какое расстояние Земле нужно преодолеть для полного оборота, но это, наверное, миллионы… многие миллионы миль. А это означает, что мы движемся вокруг Солнца как минимум… как минимум в десять раз быстрее, чем вращаемся.

Ретик. Значит, десять тысяч миль в…

Коперник. А может быть, и в сто раз быстрее.

Ретик. Сто тысяч миль?

Коперник. Возможно.

Ретик. Вот тут-то все и рушится.

Коперник. Почему?

Ретик. Почему?

Коперник. Почему больше смысла в том, что Солнце вращается вокруг Земли? Солнце должно быть светилом для всего сущего, недвижимым, в центре Вселенной. Как король или император, правящий со своего трона. Он не носится туда-сюда, от города к городу. Как только мы позволяем Солнцу занять свое законное место в центре, Земля и все другие планеты располагаются в идеальном порядке вокруг него. И скорость их определяется велением Солнца. Вот почему Меркурий, ближайшая к нему планета, движется быстрее всех. А после Меркурия каждая следующая планета все медленнее, и так вплоть до Сатурна, который медленнее всех.

Ретик. В самом деле? Они выстраиваются вот так? По скорости?

Коперник. Как будто они черпают какую-то движущую силу в солнечном свете.

Ретик. Что же это может быть? Какого рода сила?

Коперник. Я не знаю. Это мне пока неведомо. Но она существует. И поэтому все их движения взаимосвязаны, как будто они скованы одной золотой цепью. Нельзя изменить одно, хотя бы даже на дюйм, не нарушив остальные.

Ретик. Вы только послушайте себя. Можно подумать, вам известен Промысл Божий.

Коперник. А зачем еще вы изучаете математику, если не для того, что узнать это?

Пауза.

Ретик. А звезды?

Коперник. Сфера звезд, как и Солнце, неподвижна. Она не может вращаться вокруг Земли каждый день. Она слишком велика.

Ретик. Я пытаюсь увидеть это вашими глазами. Правда, пытаюсь. Но если Земля движется вокруг Солнца… Не должны ли мы видеть какие-то изменения в звездах? Не должны ли некоторые из них выглядеть… я не знаю… то ближе друг к другу, то дальше? Должна быть перемена от весны к осени, на которую люди обратили бы внимание.

Коперник. Это можно было бы предположить.

Ретик. Я уже не знаю, что и думать.

Коперник. Однако нет. Со временем года ничего не меняется. Просто звезды намного дальше, чем кто-либо может себе представить. Масштабы Вселенной практически невообразимы. Расстояние до звезд столь велико, что на его фоне дистанция от Земли до Солнца ничтожна. По сравнению с расстоянием от Сатурна до звезд расстояние от Земли до Солнца… пренебрежительно мало.

Ретик. Пренебрежительно мало?

Коперник. В самом деле, оно сжимается до точки.

Ретик. Вы все выдумали. Это плод вашей фантазии. Звезды вам помешали? Не беда, вы просто передвинули их куда подальше.

Коперник. Не накладывайте жалкие человеческие ограничения на мир, каким его создал Бог. Космос — это вам не хрустальный шар для решения мелких личных дел.

Ретик. Тогда ради Бога, скажите мне: какова польза от всего этого пустого пространства между Сатурном и звездами?

Коперник. Польза?

Ретик. Да.

Коперник. А какова польза от величия? От красоты? От славы? Уверяю вас, оно действительно огромно, это творение Всемогущего Бога!

Свет ненадолго гаснет, снова виден планетарий, который вращается, а затем исчезает. Конец первого акта.

Теория Коперника, впервые обратившая на себя внимание в 1510 году, поразила ученых и заставила их представить мир в движении. Почти за десять лет до приезда Ретика во Фрауэнбург на этой карте впервые было изображено вращение Земли вокруг центральной оси под действием херувимов, вращающих ручки на полюсах. Карта была издана в 1532 году в Базеле и приписывается Себастьяну Мюнстеру или Гансу Гольбейну.