Более совершенные небеса.

Глава XII. Аннотированный список сохранившихся экземпляров De revolutionibus Коперника.

Осуждение идей Коперника Римской католической церковью, которое бы сильно огорчило католического каноника, доживи он до того момента, вероятно, сделало его книгу более популярной. Всего через год после того, как эдикт 1616 года связал его имя с преступлением ереси, в Амстердаме вышло третье издание «О вращениях» под названием «Возрожденная астрономия». Издателем выступил Виллем Янсзон Блау — уважаемый картограф и изготовитель глобусов, учившийся полгода у Тихо Браге на острове Вен. Николас Мюллер — профессор медицины и математики в университете Гронингена в Нидерландах — написал примечания и комментарии к этому изданию, вышедшему через 74 года после смерти Коперника. За ним последовали многочисленные юбилейные издания, включая выпущенное в 1873 году в Торуни в честь четырехсотлетия со дня рождения там автора. В 1943 году в Турине (Италия) появилось первое факсимильное издание в связи с четырехсотлетием книги. А в 1973 году пятивековой юбилей Коперника вдохновил на создание копии оригинальной рукописи — с чернилами двух цветов на состаренной бумаге ручного черпания, воспроизводившей даже случайные кляксы и помарки. Копии не хватает лишь одной детали — маленькой дырочки от ножки циркуля, которую Коперник оставил в своей рукописи, чертя восемь концентрических кругов на схеме небесных сфер.

В 1970 году, размышляя, как почтить память Коперника в его пятисотлетний юбилей, Оуэн Гингерич из Гарвардского университета задумал уникальный исследовательский проект. Осматривая хранилище редких книг по астрономии в королевской обсерватории Эдинбурга (Шотландия), он наткнулся на первое издание «О вращениях». В отличие от нескольких других экземпляров, которые ему встречались прежде, этот (к его большому удивлению) оказался «испещрен комментариями от начала до конца». Гингерич знал работу Артура Кестлера «Сомнамбулы» об истории ранней астрономии, где тот называл «О вращениях» «книгой, которую никто не читал». Но эдинбургский экземпляр явно читали очень внимательно, даже, можно сказать, изучали. По инициалам, отштампованным на переплете книги, и характерному почерку заметок на полях Гингерич вскоре идентифицировал первого владельца как Эразма Рейнгольда — старшего математика в университете Виттенберга. Именно этот том стал предвестником «Прусских таблиц». Гингерич задался вопросом: сколько других исписанных экземпляров может храниться в научных библиотеках и частных коллекциях по всему миру? «Большая коперникианская погоня», как он это называл, занимала его на протяжении следующих тридцати лет. «Аннотированный список сохранившихся экземпляров первых изданий De revolutionibus Коперника», опубликованный в 2002 году, представляет собой добытые ценой больших усилий описания 277 экземпляров первого издания и 324 — второго. Отыскав копии, принадлежавшие Рейнгольду, Кеплеру, Галилею и многим другим, Гингерич смог с уверенностью заявить, что «О вращениях» читали все.

Если бы кто-то собрал вместе шестьсот с лишним сохранившихся экземпляров XVI века в большом выставочном зале, то эти книги оказались бы совсем не похожи друг на друга, несмотря на одинаковое заглавие и текст. Поскольку в XVI веке книги продавались преимущественно без переплета, каждый владелец сам выбирал переплет из дорогой телячьей или более дешевой овечьей кожи, чаще всего белого, но также черного, красного, алого, коричневого, рыжего, синевато-серого, серого, зеленого, желтого или оранжевого цветов, которой обтягивали переплетные крышки из дуба или картона. Затем на переплеты наносили штампы с инициалами или золотистыми гербами, сцены из Библии, изображения святых или медальоны с Мартином Лютером или Филиппом Меланхтоном. Многие такие обложки когда-то плотно застегивались пряжками с изящными узорами или завязывались кожаными или шелковыми шнурками, в цвет крапчатых обрезов или дополнявших какой-то оттенок раскрашенных форзацев. Даже первые владельцы считали «О вращениях» большой и важной книгой, достойной некоторого беспокойства и расходов. Как Гингерич узнал из нескольких экземпляров, в которых была указана их стоимость, образованные люди платили за нее в Виттенберге и Стокгольме до семнадцати грошей, что примерно вдвое превышало размер семестрового взноса за зачисление в университет.

Широкие поля страниц рассказывают совсем другую историю — летопись интерактивного образования, в котором новая астрономия передавалась из рук в руки, от поколения к поколению. В некоторых экземплярах есть примечания, написанные двумя или даже тремя разными почерками, а иногда целые серии почти идентичных пояснений повторяются сразу в нескольких томах, что свидетельствует о большом влиянии определенных учителей.

Одна из наиболее обильно и основательно снабженных примечаниями копий принадлежала Иоганну Кеплеру и сейчас хранится в университетской библиотеке в Лейпциге. Это первое издание, которым сначала владел Иероним Шрайбер из Нюрнберга, получивший его в подарок от издателя. Дарственную надпись Петреуса все еще можно прочесть на титульной странице (где кто-то зачеркнул слова «небесных сфер»). Эти двое предположительно знали друг друга через Иоганна Шёнера, который преподавал Шрайберу математику, или через Ретика, который был однокашником Шрайбера в Виттенберге, а позже его коллегой на факультете. За четыре года, что Шрайбер владел книгой, пока не умер в возрасте 32 лет, он сделал в ней множество заметок. Он исправил каждую опечатку, отмеченную в списке ошибок, а также все те, которые нашел на оставшихся пятидесяти страницах, не учтенных в списке. Это те же изменения, которые Коперник собственноручно внес в свою рукопись. Вероятно, Коперник слишком поздно передал Петреусу свою окончательную редактуру, и тот не смог ее внести, но Ретик успел поделиться ею с узким кругом друзей. Гингерич обнаружил лишь девять копий «О вращениях» со столь тщательными исправлениями.

Именно Шрайбер сыграл роль инсайдера и специально надписал имя Андреаса Осиандера над анонимным обращением к читателю.

Шрайбер также скопировал заметки, оставленные Ретиком на полях, в свой экземпляр и размышлял по ходу чтения текста о тех вопросах, которые хотел бы задать Копернику. Например, на странице 96 Коперник сомневался, находится ли центр Вселенной в Солнце или в пустом центре земной орбиты. Он сказал, что разберется в этом позже, но так этого и не сделал. Шрайбер подписал в этом месте, что Ретик решил эту проблему в «Первом повествовании» в пользу Солнца как центра. На странице 143, рядом с признанием Коперника о том, что использование им маленького эпицикла приводит к орбите не круглой формы, Шрайбер написал одно слово на греческом. Кеплер тоже умел читать по-гречески, так что, когда он купил этот экземпляр у Шрайбера в 1598 году и наткнулся на слово в конце третьей книги (глава 25), он знал, что оно означает «эллипс».

«Очень примечательно, — взволнованно пишет обычно спокойный Гингерич, — что из всех возможных экземпляров книги Кеплеру достался именно тот, в котором на полях рядом с подчеркнутым отрывком было слово эллипс».

Переплет из телячьей кожи с позолоченным корешком соответствует моде XVIII века и явно был выбран кем-то из следующих владельцев. Этот неизвестный владелец, однако, постарался сохранить примечания Кеплера, приказав переплетчику согнуть отдельные страницы, а не обрезать их все на пять миллиметров, как это полагалось, чтобы придать книге свежий вид. В развернутом виде на этих страницах видны главные комментарии Кеплера (в форме вопросов) об истинном центре движений планет и причине того, почему Земля меняет свою орбитальную скорость так же, как и другие планеты.

Ссылаясь на диаграмму, на которой Коперник обозначил центр земной орбиты буквой D, Кеплер задавался вопросом: «Действительно ли орбита такова, что D — это Солнце, или же это центр временного круга, где D не является Солнцем?» Судя по убористому почерку, которым Кеплер делал свои записи, он так близко наклонялся к книге, что едва не касался носом острия пера. «Имеет ли Земля простую или двойную разность? Соответственно, привязаны ли они (Венера и Меркурий) тем не менее к странностям движения Земли? Ведь, без сомнения, по той же причине, по которой они движутся не по тем кругам, которые эксцентричны по отношению к Земле (то есть по концентрикам и эпициклам), они и вызывают эту неравномерность».

Экземпляр «О вращениях» с многочисленными комментариями, приобретенный Кеплером, раскрывал автора анонимного обращения к читателю, а также содержал на полях написанное по-гречески слово «эллипс».

Гингерич отмечает, что примечания Кеплера хотя и скудны, но появляются в самых важных местах, вскрывая фундаментальные ошибки в теориях Коперника. И хотя Кеплер вполне мог обнаружить эти места без посторонней помощи, путь ему все-таки был указан.

Если Исаак Ньютон и владел копией «О вращениях», то она не сохранилась. В студенческие годы он явно обращался к одному из трех первых изданий в Тринити-колледже, которые до сих пор хранятся в его почтенной библиотеке. После того как Ньютон доказал, что всемирное тяготение является силой, удерживающей планеты на орбитах вокруг Солнца, многие другие гиганты астрономии тоже приобрели экземпляры книги Коперника, например Эдмунд Галлей, в честь которого названа комета, его преемник королевский астроном Джордж Биддель Эйри, изобретатель вычислительной машины Чарльз Бэббидж и космолог XX века Эдвин Хаббл, который первым подтвердил существование других галактик и постоянное расширение Вселенной.

Теперь, когда текст Коперника уже не служит описанием известных траекторий планет, он стал легендарным и ценится больше, чем когда-либо прежде. В последний раз выставленный на торги экземпляр книги (чистой, без пометок, первого издания) был продан в июне 2008 года на аукционе Christie's в Нью-Йорке неназванному покупателю за 2 210 500 долларов.

Как пишет Гингерич, «Первое повествование» встречается в десять раз реже, чем «О вращениях». Составляя свой «Аннотированный список», он нашел 37 экземпляров книги Ретика, в основном в Германии. В 2004 году научная библиотека имени Линды Холл (Канзас-Сити, штат Миссури) приобрела экземпляр «Первого повествования» за полтора миллиона долларов. С тех пор библиотека оцифровала этот том, дав возможность прочесть его любому пользователю Интернета[19]. Копии первого издания «О вращениях» также доступны для ознакомления на нескольких сайтах редких книг.

Коперник-человек тоже приобрел статус легенды. Ему ставят памятники, особенно в Польше, где его изображение часто появляется на марках, монетах и банкнотах. Его останки стали целью археологических раскопок, начатых летом 2004 года под каменным полом Фромборкского (Фрауэнбургского) собора, где исследователи в итоге обнаружили череп и несколько костей человека примерно семидесяти лет, подходившего под описание. От черепа сохранилась лишь верхняя часть, без челюсти, но его возраст и место захоронения у алтаря св. Вацлава (который ныне называется алтарем Креста Господня) посчитали убедительными свидетельствами. Полицейские художники-криминалисты, привыкшие составлять портреты по частичным описаниям, восстановили по фрагменту черепа все лицо с крупным сломанным носом и выступающей квадратной челюстью. После вечно молодого образа Коперника, известного нам по единственному его портрету, написанному в расцвете сил, неожиданная тяжесть лет исказила внешность астронома до неузнаваемости. На изображении, переданном новостным агентствам, пожилой человек одет в отороченный мехом красный камзол, напоминающий тот, в котором он позировал для портрета.

Последующее изучение черепа позволило сделать вывод о том, что вмятина над правым глазом является типичным для многих скелетов артериальным вдавлением и не соответствует шраму на портрете Коперника. Однако никто не высказал сомнений в том, что череп принадлежал ему.

Немногочисленные кости подверглись анализу ДНК для ее сравнения с ДНК современных потомков племянниц Коперника. Самое убедительное свидетельство обнаружилось во второстепенной находке — девять волосков, попавших в календарь затмений 1518 года, к которому Коперник часто обращался. Он хранился в Упсале с остальными книгами, которые шведская армия вывезла из вармийской библиотеки во время Тридцатилетней войны.

Когда Гингерич услышал о волосках, найденных в «Большом римском календаре», он предположил, что они могут принадлежать Копернику, ведь он много раз склонялся над этой книгой, изучая свои заметки в ней. Но анализ ДНК четырех подходящих волосков показал, что два из них демонстрируют убедительное совпадение с результатами анализа хорошо сохранившегося коренного зуба из фромборкского черепа. Когда в 2009 году ученые отчитались о своих достижениях в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences, они упомянули, что определенные гены, присутствующие в останках, характерны для людей с голубыми глазами. На полицейском изображении у Коперника карие глаза, как и на его торуньском портрете, цвета которого были скорректированы с учетом возраста картины.

Перезахоронение каноника Николая Коперника состоялось во Фромборке 22 мая 2010 года. В отличие от первых похорон, на эти собралась большая толпа, а примас Польши — первый архиепископ страны — провел мессу. Столь торжественной похоронной процессии в этом соборе не было с 1510 года, с тех пор, как дядя Коперника Лукаш Ватценроде вносил сюда голову святого Георгия.

На основании фрагментов костей черепа польские художники-криминалисты реконструировали лицо своего знаменитого соотечественника в возрасте семидесяти лет, то есть в том возрасте, когда умер Коперник.

Новый могильный камень из черного гранита со стилизованным золотым Солнцем и планетами теперь примыкает к более старому мемориалу, установленному в соборе в 1735 году (который в свою очередь сменил разрушенную во время войны надгробную надпись). Но памятные доски и статуи — не главное, ведь «коллеги-математики» по-прежнему признают высокие профессиональные заслуги Коперника. Первые картографы Луны в XVII веке назвали в его честь крупный лунный кратер, а исследователи космической эры в 1972 году вывели на орбиту астрономическую обсерваторию «Коперник». На его 537-й день рождения, 19 февраля 2010 года, Международный союз теоретической и прикладной химии объявил о наименовании сверхтяжелого элемента с атомным числом 112 в его честь — коперниций (символ Cn).

Всякий раз, когда орбитальный космический аппарат «Кеплер» обнаруживает новую экзопланету вблизи какой-либо звезды, мы вновь слышим отголоски коперникианской революции. Но контрреволюция, немедленно начавшаяся в ответ на идеи Коперника, тоже продолжает давать о себе знать. Центральные и местные власти все еще претендуют на право контролировать содержание учебников и программ научных дисциплин. На юго-востоке США есть так называемый музей, в котором геологическая летопись Земли продолжительностью в 4,5 миллиарда лет сжата до библейских нескольких тысяч лет, а его посетителям рассказывают, будто динозавры существовали одновременно с людьми.

Коперник старался вернуть астрономии прежнюю чистую простоту, сделав ее этаким геометрическим эдемским садом. Он пожертвовал ради своего замысла стабильностью Земли и сдвинул с места звезды. Современникам, сомневавшимся в огромных масштабах гелиоцентрической модели, Коперник отвечал: «Столь грандиозно, без всякого сомнения, божественное творение Всевышнего».

В следующее после его смерти столетие инквизиция изъяла эту строку из его текста. Хотя Коперник явно хотел выразить уверенность в способности Вседержителя выходить далеко за рамки обыденного, цензоры сочли это утверждение необоснованным подтверждением вращения Земли.

Когда, несмотря на возражения Церкви, движение Земли подтвердилось, Коперник стал символом нового грехопадения. Из-за него человечество лишилось своего места в центре Вселенной. Он запустил процесс изменений, умаляющих наше значение: Земля — всего лишь одна из нескольких планет, вращающихся вокруг Солнца; Солнце — не более чем одна из двухсот миллиардов звезд Млечного Пути, расположенная далеко от центра галактики; Млечный Путь — просто одна галактика в местной группе соседей, окруженной бесчисленным множеством других галактик, разбросанных по Вселенной; все сияющие звезды всех галактик — ничто в сравнении с огромной массой невидимой темной материи, удерживающей их в своих гравитационных объятиях; и даже темная материя не столь впечатляет, как еще более неуловимая темная энергия, представляющая три четверти космического вещества, в котором само понятие центра уже не имеет никакого смысла.

Небольшая область известной ныне Вселенной, сфотографированная телескопом «Хаббл», во много раз превосходит размерами некогда поражавшее современников расстояние от Сатурна до звезд, о котором писал Коперник. Если говорить его словами, то весь его космос «ничтожен» по сравнению с миллионами световых лет, отделяющими наш Млечный Путь от других галактик.