О чем рассказали «говорящие» обезьяны: Способны ли высшие животные оперировать символами?

Заключение: обезьяны в «двух мирах».

«Говорящие» обезьяны — Канзи и его сестры, так же как Уошо и ее «семья», — это совершенно особые обезьяны. Когда читаешь о них, вспоминаешь книгу Т. Кребер «Иши в двух мирах» (1970). В ней идет речь о последнем представителе племени яхов, южной ветви североамериканского племени индейцев яна. В 1911 году его привез в Сан-Франциско антрополог А. Кребер. Большинство соплеменников Иши погибло, немногих выживших белые вытеснили в абсолютно бесплодные места. Иши чудом спасся, но его нашли в состоянии крайнего истощения и испуга, окруженного стаей собак. Родной язык Иши никому из американцев известен не был, существовала только запись нескольких десятков слов на языке родственного племени. Сначала Иши узнал только одно слово, но постепенно с его помощью расшифровывали значение все новых слов и фраз. Это была настоящая находка для этнографов, и Иши тоже был очень счастлив, когда понял, что может с кем-то поговорить. Со временем он продемонстрировал весь набор трудовых навыков, которыми владел человек каменного века, включая изготовление каменных орудий и добывание огня трением.

Благодаря Иши люди как бы переносились на время в каменный век. Точно так же и общение с «говорящими» обезьянами позволяет составить впечатление о том, как могли разговаривать люди на заре существования человечества, и представить себе психику шимпанзе в таких аспектах, которые невозможно вскрыть обычными лабораторными методами.

Огромный материал, собранный классиками этого направления, еще не весь освоен и осмыслен, во всяком случае мы надеемся еще вернуться к его обсуждению. Приведем лишь один пример. Представления о способности антропоидов к рисованию (Фирсов, Чиженков 2003, 2004; Vancatova 2000) несомненно обогатятся при анализе «графической деятельности» «говорящих» обезьян. Многие из них охотно рисовали, причем Уошо, Канзи, а особенно Мойя подписывали свои произведения. Их рисунки ярко индивидуальны, хотя и не могут похвастать сходством с изображаемым объектом, что, впрочем, характерно и для большинства детей до трех лет.

Как бы ни относиться к отдельным аспектам полученных данных, можно согласиться с их авторами, что они свидетельствуют об отсутствии разрыва в познавательных способностях человека и человекообразных обезьян. Тем самым основательно подтверждается выдвинутое Ч. Дарвином представление о том, что разница между психикой человека и высших животных, как бы велика она ни была, это разница в степени, а не в качестве.