О чем рассказали «говорящие» обезьяны: Способны ли высшие животные оперировать символами?
«Проект ЛАНА» и появление языка йеркиш.
Вскоре после этих первых работ началось обучение обезьян языку-посреднику йеркиш в основанном Р. Йерксом Приматологическом центре (г. Атланта, штат Джорджия). Это направление работ широко развивается и в настоящее время, поэтому следует несколько подробнее рассказать о нем и о его основателе — известном специалисте по сравнительной психологии Дуэйне Рамбо. С 1958 г. Д. Рамбо проводил сравнительно-психологические исследования когнитивных функций приматов (антропоидов и макак). С 1971 г. и до отставки (в 2000 г.) он оставался профессором психобиологии в Университете штата Джорджия. В 1971 году по его инициативе были начаты исследования способности шимпанзе к усвоению аналога человеческого языка и создана компьютерная установка, используемая в этом и других проектах вплоть до настоящего времени.
Некоторые проекты (в том числе LANA Project — от LANguage Analog) предусматривали также изучение развития языка у умственно отсталых детей и подростков. В ходе работ по «Проекту ЛАНА» стало ясно, что созданная компьютерная установка — эффективный инструмент не только для общения с обезьянами, но и для развития языковых навыков у людей с нарушением развития речи. В 1981 г. Д. Рамбо помог основать университетский Центр изучения языка (Language Research Center, LRC). До 2002 г. он располагался юго-восточнее Атланты (столицы штата Джорджия), занимая площадь около 55 акров. В настоящее время Центр переехал в Де Мойн (штат Айова), где построены помещения, специально приспособленные и для оптимальных условий содержания обезьян, и для работы с ними. В Центре проводятся работы не только с обыкновенными шимпанзе, но и с бонобо. Эти исследования посвящены широкому и многоплановому изучению природы языка, которым овладевают обезьяны, и когнитивных способностей, которые позволяют им это делать. До лета 2001 г. Д. Рамбо был директором Центра.
Первой обезьяной, которую обучали языку йеркиш, была двухлетняя шимпанзе Лана. Общение с ней велось с помощью компьютеризованной установки — Лана должна была нажимать на клавиши клавиатуры с изображением лексиграмм. Они были разработаны фон Глазерфельдом (RUMBAUGH, GILL, VON GLASERFELD 1973) для обучения языку детей с глубокой умственной отсталостью. Когда Лана нажимала на клавишу, на мониторе появлялось изображение соответствующей лексиграммы.
Поскольку все общение с Ланой осуществлялось без прямого контакта с человеком, через посредство компьютерной системы, которая и задавала вопросы, и регистрировала «высказывания» обезьяны, считалось, что это повышает объективность данной методики по сравнению с обстановкой обучения амслену. По мысли авторов, компьютерное общение должно было предотвратить возможность невольных подсказок со стороны тренеров, а также слепого подражания их действиям со стороны обезьяны. Это обстоятельство представлялось весьма существенным, т. к. именно эти факторы, по мнению критиков, могли играть ведущую роль в овладении и пользовании амсленом у шимпанзе.
Лану сразу учили составлять фразы, приступив к анализу этого аспекта языкового поведения на более раннем этапе обучения, чем в случае с Уошо. Лана видела значки на дисплее и могла стирать то, что считала ошибкой (рис. 27). Если порядок слов в ее высказывании соответствовал английскому синтаксису, то машина «принимала» ответ и выдавала животному подкрепление (Rumbaugh 1977, 1984; Rumbaugh et al. 1973, 1991; Rum-baugh, Gill, von Glaserfeld 1973).
Рис. 27. Лана перед клавиатурой компьютера. Вверху ряд небольших мониторов, на которых высвечиваются лексиграммы, выбранные ею на клавиатуре. Внизу пластиковые контейнеры, в которые подается названный ею продукт или предмет (по RUMBAUGH 1973, c изменениями).
Начальный период обучения йеркишу в программе Рамбо был более жестко формализован, чем при обучении Уошо. За две недели Лана выучила основные фразы, например, «ПОЖАЛУЙСТА [29] МАШИНА ДАЙ СОК (ЖВАЧКА, ХЛЕБ и т. д.)». Она продемонстрировала способность выстраивать лексиграммы на мониторе в соответствующем порядке, уверенно задавала вопросы (для этого служил вопросительный знак в начале фразы), по собственной инициативе исправляла замеченные ошибки. После освоения фраз-просьб ее учили называть объекты, что потребовало 1600 занятий (число проб авторы не указали). Однако, освоив операцию называния нескольких образцов, она обобщила этот навык и распространила его на другие виды предметов. Способность к обобщению проявлялась у нее на каждой стадии обучения, в частности при освоении отрицания «НЕТ».
Принято считать, что большинство ее «высказываний» было лишь подобием предложений. Чаще всего они представляли собой относительно сложные цепи ассоциативных ответов, похожие на те предложения, которым ее обучали. Тем не менее, Лана успешно выдержала тест, в котором ей предлагали начало фраз нескольких типов. Она «достраивала» правильно организованные фразы и стирала контрольные, в которых был нарушен порядок слов, например, «ПОЖАЛУЙСТА ОКНО ТИМ».
Действительно, среда и объем информации, которым оперировала Лана, были весьма ограниченны. Кроме того, обратим внимание, что практически всегда ее высказывания касались предметов, находящихся в поле зрения и к тому же немногочисленных. Поэтому ранее возникшее предположение о том, что ведущую роль в овладении языком играло простое образование условной связи (ассоциации) между знаком и получением соответствующего предмета, опытами с Ланой не было опровергнуто.
Тем не менее, и в ее поведении, как и в поведении Уошо, проявлялись черты, говорившие о том, что ее потенциальные возможности выходят за рамки впрямую продиктованного программой обучения. Как и обезьяны, пользовавшиеся амсленом, она иногда делала совершенно неожиданные заявления. Известен целый ряд примеров (PATE, RUMBAUGH 1983), которые нельзя счесть простым переносом или рекомбинацией ранее усвоенных фраз. Например, зарегистрировано 32 случая, когда вечером, оставаясь в лаборатории совсем одна, она просила: «МАШИНА ПОЩЕКОЧИ ПОЖАЛУЙСТА ЛАНА».
Были и другие случаи, когда реальное поведение этой обезьяны также выходило за рамки предусмотренного программой обучения. Об этом свидетельствовал, например, неожиданный диалог с тренером (Тимом Гиллом), в котором Лана начала использовать выученные ранее слова иеркиша, для того чтобы с их помощью разрешить новую ситуацию: сначала она попросила дать ей предмет, названия которого не знала, а в конце концов попросила сказать ей, как он называется. В этом опыте Тим проверял, как Лана называет предметы — банку и миску. Для этого он в каждую из них клал по несколько конфеток M&M’s, а затем на компьютере спрашивал ее: «ЧТО ЭТО ТАКОЕ». Если она называла предмет правильно, то получала эти конфеты. В коробку (этого слова Лана не знала) в ее присутствии тоже положили несколько конфет. Беседа была такая:
Значение этого диалога состоит в том, что Лана сама спросила, как называется незнакомый предмет (коробка), чтобы затем попросить его. Таким образом, удалось подтвердить, что Лана может задавать вопросы, выходящие за установленные рамки программы, и запрашивать не сам предмет, а информацию о нем. Тем самым Лана спонтанно проявила заинтересованность в «наименовании» предметов, которая совершенно не предусматривалась программой ее обучения. Это был один из тех «подарков», которые время от времени случаются в исследовательской работе. Оставаясь эпизодическими наблюдениями, они, тем не менее, наводят на мысль о каких-то способностях этих животных, которые еще предстоит доказать в строгом эксперименте. Это и было сделано впоследствии. Вместе с тем авторы отметили, что ряд высказываний Ланы просто не поддается интерпретации и в целом коммуникативные возможности этой обезьяны оказались весьма ограниченными.
Когда Лане было 4 1/2 года, с ней провели серию тестов, адресуя ей заведомо неправильно составленные фразы или побуждая решать задачи на сообразительность. Лана всегда вступала в «разговор» и поддерживала его, пока не добивалась результата. В 5!/2 лет ее компьютерную систему усовершенствовали так, что она могла составлять более длинные фразы. Оказалось, что за первые 24 дня Лана создала 36 новых фраз, содержавших не менее 8 лексиграмм, 92 % из которых она впервые применила в данном интервале времени (20 мин.). При этом было еще раз четко показано, что она не имитировала разговоров персонала и, в отличие от Нима (см. ниже), практически не повторяла слов в пределах одной фразы.
Достижения Ланы принято считать очень скромными и рассматривать как некую нижнюю планку возможностей освоения йеркиша. Тем не менее, эти опыты позволили подтвердить многие факты, полученные в работах с амслен-говорящими обезьянами, а использование Ланой лексиграмм удовлетворяло ряду перечисленных выше критериев, предъявляемых к языку-посреднику.
Успех Ланы в освоении компьютерной системы был достаточен, чтобы вдохновить Д. Рамбо к работе над второй частью проекта: использовать полученную методику для обучения неречевой коммуникации детей с большими нарушениями умственной деятельности и не способными говорить. Эта попытка оказалась весьма плодотворной (RUMBAUGH ET AL. 1996), так же как и аналогичные эксперименты Р. Футса с использованием амслена (Fouts, Mills 1997/2002).