Приключение на миллион.

· · ·

Ужин с монахами прошел даже в более дружественной, чем обычно, атмосфере, поскольку отец Жильбер решил, что винтаж 1992 года нуждается в серьезной, длительной дегустации. Бутылки приносили и приносили, и каждая, по мнению всех присутствующих, была лучше, чем предыдущие, так что, когда Анна и Беннетт встали из-за стола, головы их приятно кружились от смеси алкоголя и надежд на светлое будущее. По дороге из столовой Беннетт прихватил с собой рясу, которую ему одолжил отец Жильбер — не без приподнятых бровей, конечно. Были также и комментарии о том, что пора вдохнуть молодую кровь в их братскую обитель, и том, что Беннетту будут здесь всегда рады. Сопровождаемые добродушными подколками и напутствиями, Анна и Беннетт прошли по лавандовой тропе к своей келье.

Анна села на кровать, ее глаза блестели в свете свечей.

— Ну-с, молодой человек. Давайте посмотрим, какой из вас получится монах.

— Что, прямо сейчас?

— Ну да.

Беннетт приложил к себе рясу, чувствуя ее колкую тяжесть.

— Ну давай же! Надевай ее! Мне нужно знать, сколько у тебя останется места спереди.

Беннетт разделся до трусов и нырнул в толщу тяжелой, душной шерсти. Ему показалось, что он забрался в одноместную палатку. Он захватил горсть материи и, встав в профиль, отодвинул ее от живота, показывая Анне, сколько свободного места осталось.

— В этом сезоне, — сказал он, — приталенные рясы не в моде. Сейчас носят более свободные одежды, которые придают монахам небрежный, изящный силуэт, с намеком на таинственность в области головы. — Он надвинул на глаза капюшон. — Ну как, тебе нравится?

Анна усмехнулась, взглянув на его бесформенную фигуру, в которой даже она не смогла бы теперь узнать Беннетта.

— Я была права. Ты очень симпатичный монах. А теперь пора придать тебе объем.

Она связала в узел джинсы, футболку и свитер и с некоторым усилием засунула его Беннетту за пазуху. Узел застрял на уровне груди. Они взглянули друг на друга, два внезапно посерьезневших лица над выступающим бюстом Беннетта.

— Мне кажется, мисс Херш, вам требуется внести некоторую корректировку в мою фигуру. — Голос Беннетта звучал почему-то хрипло.

— Да, вижу. — Она опустилась на колени и взглянула на него снизу вверх. — В таком случае я прошу вас немного приподнять ваши юбки.

Он напрягся, почувствовав, как ее руки скользнули по его груди. Потом ее дыхание пощекотало ему живот, и она лизнула гладкую кожу над трусами. Раздался мягкий смешок, приглушенный складками ткани.

— Нам тут уже становится тесновато.

Он сомкнул пальцы на ее лебединой шее чуть пониже коротко остриженных волос и заставил ее подняться. Она раскраснелась и, улыбаясь, откинула капюшон с его головы.

— Беннетт, ну сними же ты, наконец, эту проклятую штуковину!