Приключение на миллион.

18.

Беннетт первым прервал молчание, судорожно пытаясь найти хоть что-то положительное в их ситуации.

— Не расстраивайся, могло бы быть хуже. По крайней мере, По не знает, что мы нашли устройство. К тому же он не тронет нас, пока мы не скажем ему, где находится кейс, а то бы он уже перехватил нас по дороге.

Анна покачала головой, явно не убежденная этим аргументом.

— Может быть, они просто ждут, пока стемнеет. А затем проберутся сюда, схватят нас прямо в постели, отвезут куда-нибудь в тихое место и уж там… — Она содрогнулась. — По — злобный сукин сын, поверь мне. И еще он крайне злопамятен. Думаю, ему не составит труда заставить нас рассказать ему все, что мы знаем, и даже больше.

Беннетт вспомнил, как Симо проткнул пальцем бамбуковую палку, и тоже содрогнулся. Он поднял с койки маячок и взвесил его на ладони.

— А что, если разбить его?

— Сигнал пропадет, и они придут искать нас сюда. Они сразу поймут, что мы нашли маячок.

За окном сгущались сумерки, и комната, так же как и настроение ее обитателей, все глубже погружалась во тьму. Как они ни пытались придумать выход из своего плачевного положения, ничего путного в голову не приходило. Из монастыря был только один путь — по грейдеру, который вел на шоссе. И где-то там, на этом пути, притаились люди По.

— Слушай, но ведь мы точно не знаем, там ли они, — сказала Беннетт. — Я имею в виду, может быть они нас потеряли по дороге. Маловероятно, но ведь возможно? Какой, ты говоришь, диапазон у этой штуки?

— Точно не знаю. Может быть, до полумили.

— Понятно. Если это так, то они должны сидеть где-то на дороге в пределах этого участка, если, конечно, они довели нас до монастыря. — Он встал и взъерошил волосы Анны. — Пойду посмотрю, где прячутся злодеи, а ты пока уложи деньги в какой-нибудь мешок. Я вернусь через несколько минут.

— Беннетт, умоляю, будь осторожен.

Он надел ботинки и посмотрел на нее с улыбкой, которая, как он надеялся, выглядела мужественной и вполне самоуверенной.

— Дорогая, в рядах бойскаутов я прошел специальную подготовку по ходьбе на цыпочках. Завоевал первое место.

Беннетт вышел на улицу и минуту постоял, прислонившись к стене, давая глазам привыкнуть к темноте. Со стороны основного здания раздавался раскатистый смех отца Жильбера, стук горшков о чугунную поверхность плиты, скрип отодвигаемых стульев. Впереди каменистая поверхность грейдера блестела при свете луны между иссиня-черными пятнами кустов с одной стороны и такими же черными деревьями с другой. Лучше по ней не идти, а то могут заметить. Он стал медленно пробираться сквозь колючую поросль рядом с дорогой, осторожно ставил одну ногу, нащупывал твердую поверхность, переносил на нее тяжесть тела так, чтобы ни камень, ни ветка не хрустнули под ногами. Руки он вытянул перед собой и продвигался вперед как в замедленной съемке — лунатик с широко открытыми глазами.

Через десять минут он дошел до места, откуда видна была дорога — он определил это скорее по запаху смолы и жженой резины, поднимающемуся от асфальта. Он ничего не видел, ничего не слышал, но терпеливо ждал, надеясь, что мимо пройдет машина. Так прошло еще десять минут.

И вот наконец два желтых столба света и натужный звук поднимающегося в гору автомобиля. Беннетт присел за куст, не сводя глаз с двух приближающихся ярких лучей. И вот наконец то, чего он ждал, — на долю секунды свет проходящей машины осветил переднее стекло другого автомобиля, наполовину спрятанного среди высоких зарослей ракитника не дальше чем в пятидесяти ярдах от него. Все, можно возвращаться назад, теперь он видел достаточно.