Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы.

945.

Фигура Клингера поражает своей глубокой, тщательно скрытой душевной драмой. Непроницаемый и холодный снаружи, он сохранил внутри «весь юношеский пыл романтизма». Несмотря на то, что с 1780 г. до смерти безвыездно находился на территории Российской империи и сделал здесь прекрасную карьеру, дослужившись при Павле I до чина генерал-майора, Клингер повторял, что лишь «телом жил в России, а душой в Германии». В письме к йенскому профессору X. Г. Шицу от 24 декабря 1803 г. Клингер восклицал: «Как радостно, что Вы признали во мне немца: я был им всегда и, несмотря на все то, что случилось или чему еще суждено случиться, останусь им навсегда» – Ch. G. Schtz: Darstellung seines Lebens, Charakters und Verdienstes; nebst einer Auswahl aus seinem litterarischen Briefwechsel mit den berhmten Gelehrten und Dichtern seiner Zeit / Hrsg. von F. K. J. Schtz. Bd. 2. Halle, 1835. S. 214. Архив Клингера, в котором, несомненно, хранилась переписка с многими российскими и немецкими деятелями культуры и высшего образования, после его смерти был уничтожен вдовой. Подробнее о Клингере см. в кн.: Rieger M. Friedrich Maximilian Klinger. Sein Leben und Werke. Bd. 1—2. Darmstadt, 1880—1896; F. M. Klinger. Ein verbannter Gttersohn. Lebensspuren (1752—1831) / Hrsg. von G. Uedling. Stuttgart, 1981..