Со шпагой и факелом. Дворцовые перевороты в России 1725-1825.
· · ·
Вот какое участие принимала княгиня Дашкова в этом событии. Она была младшей сестрой любовницы Петра III и 19 лет от роду, более красивая, чем ее сестра, которая была очень дурна. Если в их наружности вовсе не было сходства, то их умы разнились еще более: младшая с большим умом соединяла и большой смысл; много прилежания и чтения, много предупредительности по отношению к Екатерине привязали ее к ней сердцем, душою и умом. Так как она совсем не скрывала этой привязанности и думала, что судьба ее родины связана с личностью этой государыни, то вследствие этого она говорила всюду о своих чувствах, что бесконечно вредило ей у ее сестры и даже у Петра III. Вследствие подобного поведения, которого она совсем не скрывала, многие офицеры, не имея возможности говорить с Екатериной, обращались к княгине Дашковой, чтобы уверить императрицу в их преданности; но все это произошло долгое время спустя после предложений Орловых, и даже речи и происки этих последних побудили первых, не знавших прямой дороги, какая была у Орловых, обращаться к императрице через княгиню Дашкову, считая ее более близкой к ней. Екатерина никогда не называла княгине Орловых, чтобы отнюдь не рисковать их именами; большое рвение княгини и ее молодость заставляли опасаться, чтобы в толпе ее знакомых не нашелся кто-нибудь, кто неожиданно не выдал бы дела. В конце концов императрица посоветовала Орловым познакомиться с княгиней, чтобы лучше быть в состоянии сойтись с вышеупомянутыми офицерами и посмотреть, какую пользу они могли бы извлечь из них, потому что, как бы ни были хорошо настроены эти офицеры, они, по [признанию самой] княгини Дашковой, были менее решившимися, чем Орловы, которые присоединяли к намерениям и средства для их выполнения. К тому же вся отвага княгини Дашковой, ибо действительно она много ее проявила, ничего бы не порешила; у нее было больше льстецов, чем кредита, и характер ее семьи вызывал всегда известное недоверие. Наконец, княгиня или, скорее, через нее поручик Пассек, с одной стороны, и Орловы – с другой, потребовали, чтобы Екатерина дала им записочку, чтобы они могли убедить своих друзей в ее согласии. Она послала через княгиню записку, составленную приблизительно в следующих выражениях: «Да будет воля Господня и поручика Пассека; я согласна на все, что может быть полезно отечеству», а Орловым она написала: «Считайте то, что вам скажет тот, кто показывает вам эту записку, как бы я говорю вам это. Я согласна на все то, что может спасти отечество, вместе с которым вы спасете меня и также себя», и ту и другую записку она подписала своим именем. Легко понять, что эти записки были разорваны, как только их использовали.