Тьма. Закат Тьмы.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. АРТИСТЫ И РАПИРИСТЫ.

Пребывающие во власти бесноватого дурмана к'Зирдские тумены с исполненным ярости визгом вырывались из портала, чернеющего вдоль разрушенных городских укреплений Раканны, отчего создавалось впечатление, будто тысячи змеиных языков выскакивают прямо из крепостной стены. Вопящее и хрипящее от бешенства воинство, гонимое жаждой крови, бросалось в разные стороны, дабы сеять смерть, и тотчас разбивалось о стальные ряды зеленокожих гигантов. Закованные в тускло мерцающие боевыми чарами доспехи, клыкастые исполины сплошной стеной окружили прилегающее к порталу пространство, подобно высоким скалам, обрамляющим плещущееся озеро желтой грязи. Могучие Орки без устали размахивали хрардарами, разрубая рвущихся к ним тщедушных песочников, и передовые шеренги благородных воинов по колено увязли в истекающих кровью рассеченных трупах.

— Поле битвы не вмещает мертвецов. — Трэрг стоял на вершине полуразрушенной башни в окружении оркских вождей и взирал на жестокую мясорубку, кипящую вторые сутки. — Придется вновь расширить кольцо воинов, иначе они утонут в трупах.

— К вечеру расширим, — согласился Гронг Неотразимый Удар. — К тому моменту из Ругодара прибудет последний кулак лучниц. Девам не помешает размяться перед серьёзными битвами, вот им и поручим прикрывать смену лавин. В любом случае Совет Кланов просит тебя не закрывать этот портал столько, сколько возможно. Воинам нужна битва, а когда дождешься этого Кил Им Паха из пустыни — одному Рыгдарду Кровавому известно.

— Я надеюсь, он не собрался отправить в портал всё своё войско! — Крырд Широкая Ладонь злобно щелкнул клыками. — Иначе мы будем рубить этот поток до старости. Огненный Смерч, быть может, расширим пространство перед порталом до размеров полноценного поля битвы? Чтобы ввести в сражение хотя бы пятую часть Орды, а не дразнить жаждущих битвы Орков двумя лавинами везунчиков, коим выпала удача охранять портал!

— Хорошая мысль! — хищно оскалился Дгарг Могучая Спина. — Я бы предложил расширить ещё и сам портал, дабы змеиные языки могли проходить через него быстрее! Чем больше их будет попадать сюда, тем меньше войск приведет из пустыни Кил Им Пах. Мы ослабляем его силы.

— Тридцать миллионов сабель не перебить через этот портал, — возразил Трэрг.

— Так открой рядом ещё парочку! — вскричал Гронг. — И эффективность сечи возрастёт!

— Не всё сразу, брат, — Трэрг улыбнулся. Благородные и бесстрашные Орки жаждут битвы, и всё тут. Им всё нипочем, сколько бы миллионов змеиных языков не явилось сюда из раскаленной Ратхаш. — Этот портал мы пока расширять не будем, но под утро зажжем ещё один, в Сабию. Есть ли новости от Графа Рэйнора? Каковы вести с границ?

— Полчаса назад от Человека Рэйнора прибыли гонцы, — ответил Дгарг Могучая Спина. — Они сообщают, что к'Зирдские тумены накапливаются на границе Мергии, у разрушенной пограничной стены. Тумены принадлежат другому сыну Кил Им Паха и пока не вторгаются в Авлию.

— Дети великого хана ревностно относятся к своей добыче, — усмехнулся Крырд Широкая Ладонь. — Видать, заранее поделили Человеческие Королевства меж собою. Интересно, кому Кил Им Пах отдал Ругодар? Чью голову мы должны швырнуть к ногам благородных Орков на Совете Кланов…

Сразу после заключения Альянса союзники направили несколько отрядов к авлийским границам, дабы наблюдать за действиями песочников и заметить появление армады Кил Им Паха. Было решено составить разведывательные отряды только из Людей, сие даст возможность не афишировать Альянс. В конце концов, мало ли для чего в Человеческие Королевства явились Орки. Может, устроили набег, воспользовавшись удобным случаем, благо Симилла разлилась необычайно, и охранять границы Ругодара нет нужды. Гронг Неотразимый Удар даже применил изрядную военную хитрость по этому поводу: во время сечи захватил нескольких тхи-ханов и вместо того, чтобы убить их и насадить головы на копья, отпустил. Предварительно, конечно, он взял с них слово, что вельможные к'Зирды вернутся с выкупом, иначе он перебьёт их ухтанов, также плененных в тот день. Разумеется, песочники поклялись всем, чем только могли, что пришлют караван с богатыми дарами, и, разумеется, никто и не думал им верить. На своих ухтанов тхи-ханам наплевать, сие прописная истина, известная любому Орку.

Отпустили их, дабы усыпить бдительность Кил Им Паха и того, кто является мозгами великого хана. Пока шёл торг о размерах выкупа, Гронг Неотразимый Удар вовсю хвастал перед якобы захваченным в заложники Герцогом Номфором, что сидел, связанный, там же. Могучий Орк требовал выкупа и заявлял, что народ Ругодара родил на свет могучего шамана, который силен настолько, что даже открыл портал через Симиллу. Правда, портал просуществовал недолго и вскоре угас, но это даже хорошо — пока шаман восстановит свои силы и откроет его вновь, у вынужденно застрявших в Авлии Орков будет больше времени на сбор трофеев и получение выкупа. Так что Герцогу стоит поторопить своего венценосного братца с выкупом, иначе клыкастый исполин отправит в столицу Авлии голову Герцога, а тело бросит на растерзание стервятникам. При этом разговоре «пленённый» Герцог Номфор выглядел подавленно, но держался дерзко и не скрывал враждебности по отношению к Оркам. Когда отпущенные на свободу тхи-ханы торопливо ретировались прочь, словесная перебранка Гронга и Герцога достигла апогея. Человек обещал Орку кару, ниспосланную Великими Богами, в ответ Орк смеялся ему в лицо.

Поверит Кил Им Пах в сей спектакль или нет — не суть. Главное, что рассказ тхи-ханов его запутает и великий хан не сразу поймет, что Люди и Орки объединились против него. А тот глупец, один из его сыновей, что командует захватившим Нимию войском, похоже, вообще не понял ничего, раз продолжает посылать в этот портал свои тумены. И это хорошо. Сейчас весьма важно выиграть время, дабы собрать всех человеческих магов, что ещё живы, и в этом предприятии Трэрг преуспел весьма посредственно. В той или иной мере волшебный потенциал Авлии удалось спасти, чародеев же из Мергии и Нимии уцелело всего ничего. Армады змеиных языков слишком огромны, они истребляют Людей столь быстро, что доблестные Орки либо опаздывают с помощью, либо являются в самый последний миг, когда человеческих магов осталась лишь малая горстка. Посему как только вести с границ придут от всех разведчиков, Трэрг откроет портал в Сабию. Быть может, хотя бы там удастся спасти большее число чародеев. Белый Маг рассказывала, что сабийцы не питали иллюзий по поводу скорой войны. Если они подготовились к ней так, как в Авлии, то шансы есть. Заодно оттуда можно предпринять попытку выяснить, что происходит в Галтании, где всем заправляет Синий маг Эманор. И успеть воплотить в жизнь сии планы весьма важно до появления армад Кил Им Паха, ибо после будет уже не до того.

Сейчас Граф Рэйнор с отрядом лазутчиков находится на границе с Мергией, лучше них те места не знает никто. Ещё десяток отрядов Король Домелунг разослал вдоль границы с пустыней. Донесения от них должны поступить до полуночи. Ещё один батальон возглавил Герцог Номфор лично. Он с шумом и излишним пренебрежением скрытностью водит его вдоль Симиллы, якобы наблюдая за границей с Орками. Кто-либо из змееязыких шпионов наверняка наткнется на него, и увиденное не облегчит песочникам понимание происходящего. Почти всё уцелевшее авлийское войско сейчас рыскает на подступах к Раканне, дабы ни один из возможных лазутчиков к'Зирдских ханов не сумел добраться до города и увидеть великое множество оркских шатров, заполонившее поля за Раканной. Пожалуй, пространство перед порталом стоит расширить с наступлением сумерек. Если кто-то из к'Зирдов успеет вернуться прежде, чем его сразит оркская сталь или затопчут свои же соплеменники, одурманенные зельем бешенства, то он лишь поможет воплощению планов Совета: всё, что видел выживший, это разрушенный человеческий город и несколько оркских лавин, окруживших портал. Сие никак не устрашит Кил Им Паха.

— Огненный Смерч! — на Башню взошел оркский воин из отряда Гронга. — Прискакал гонец от человеческих лазутчиков! Остатки армии к'Зирдов по-прежнему сидят на границе с Пустошью. Их улус-хан рассылает по Авлии небольшие разведывательные отряды в две-три тысячи сабель, но основное войско не двигается с места.

— Ждут подхода основных сил из пустыни, — хмыкнул Крырд Широкая Ладонь, разглядывая очередную волну змеиных языков, выплескивающуюся из портала. — К'Зирдская саранча слишком занята грабежами Человеческих Королевств. Интересно, зачем им столько рабов, если Некромант повержен? Они истребили авлийцев подчистую, Авлия обезлюдела отсюда и до самой Пустоши!

— Вероятно, Эманор воззвал к какому-нибудь другому некромосу, — пожал плечами Гронг. — Их же там, в Некросе, полно! Или нам известно не всё и что-то укрылось от нашего внимания.

Слова брата заставили Трэрга вновь задуматься о предстоящих событиях. Предположение Гронга не было лишено истины, что-то во всем происходящем было неправильно, что-то выбивалось из стройного ряда умозаключений. Сын Кил Им Паха добивал Авлию последним ударом, как вдруг появилась Орда и нанесла ему сокрушительное поражение. Оставшись с десятой частью от былого войска, он скрылся в Ратхаш, дабы вернуться с бесконечными миллионами сабель. Это понятно. Понятно и то, почему вот уже двое суток к'Зирды сидят в обороне, отгородившись от Орды половиной Авлии, превращенной в обугленные руины. Бесчисленные тумены отца заняты уничтожением и разграблением других Человеческих Королевств, и для того, чтобы собрать войско, способное своею численностью раздавить Орду, требуется время. Непонятно другое. Если Некромант повержен, зачем змеиные языки по-прежнему истребляют Людей поголовно?

Два часа назад Трэрг посетил Мергию. Он переместился порталом в Башню Ломенара, дабы выяснить положение дел в захваченной песочниками стране. Один из близнецов-чародеев Авлии, Синий маг Хэйканор, сопровождал его в этом путешествии. Из Башни открылся вид на обезлюдевшую местность, над которой кружили огромные стаи стервятников. Вдали можно было разглядеть бесконечную реку из пленников, текущую к границе песков. С помощью Хэйканора они посетили все Башни Мергии, и везде картина оказывалась одинаковой. Благородные иглы были заброшены, их хозяева либо покинули страну ещё во время хаоса, последовавшего после дворцового переворота, либо погибли прямо в Башнях, сражаясь до последнего. И каждый раз с их вершин виднелись безжизненные пепелища и длинные вереницы рабов. Осмотреть Нимию времени не было, но спасенные из Нимийского форта воины и маги Принца Зигфрида в один голос утверждали, что катастрофа, постигшая их Королевство, ещё страшнее. Нимия суть государство равнинное, её леса невелики и не имеют чащоб, укрыться от захватчиков негде. К'Зирдские полчища выжгли страну и безо всякой жалости перебили всех, кого не смогли угнать в рабство.

И сие настораживало Трэрга более, нежели скорое появление из пустыни змееязыкой армады. Некромант пал, и стальные подземные пещеры его города полностью поглотил Всепожирающий Огонь, так утверждают Эльфы. Князь Элефендил Эльфийский осведомлён о коварных планах поверженного Кён'Л'Жейсна. Он выражал намерения провести переговоры с другими Детьми Некроса и заключить новый договор о взаимоотношениях Детей Богов меж собой. Эльфы огласили, что сутью сего договора станет невмешательство древних рас в бушующую в Эфрикке войну. Разумеется, никто не ждёт от них полного прекращения работорговли, но её размеры, по логике вещей, не стали бы превышать обычно существующих потребностей, кои всегда регулировались Гномами. Почему же тогда Кил Им Пах не отказался от столь поголовного захвата рабов? К'Зирды продолжают убивать всех, кто осмелился поднять против них оружие, остальных же обращают в рабство поголовно, не щадя даже детей, которые суть бесполезны в подгорных копях, да и основная часть их не перенесет долгого и изнурительного перехода по раскаленной Ратхаш. Жара и жажда умертвят их, не выгоднее ли было оставить Людей с детьми там, где они были схвачены? Дабы человеческое племя продолжало создавать всевозможные плоды своего труда, которые можно будет отобрать в ходе следующего набега через несколько лет?

А, может, деяния Кил Им Паха далеко не столь бестолковы? Уж не договорились ли Дети Богов меж собой так, как удобно лишь им самим, что с Начала Времён и происходило на Парне всегда. Ведь Эльфы зависимы от Некроса не меньше, нежели некромосы от Эльсириолла. Если некроманты, разъяренные гибелью целого города своих соплеменников, потребовали от Эльфов некоей компенсации, то что, если не кровь, могло заинтересовать их? Некромосам ничего более не нужно. Как, в общем-то, не нужны им и сами Эльфы. И вновь на поверхность всплывает Синий маг Эманор с его планом уничтожить Эльсириолл. Какова его судьба? Эльфы настигли его и сразили за коварство, или же Гронг Неотразимый Удар прав и Верховный Маг Галтании сумел заручиться поддержкой других некромосов? Или он продолжает действовать самостоятельно, имея в союзниках Кил Им Паха? В таком случае насколько сильно его влияние на песочника и есть ли оно вообще?

Вопросов слишком много, ясности донельзя мало. Пока понятно только одно: Кил Им Пах действует по некоему плану, цели которого туманны. Вряд ли он просто решил истребить весь человеческий вид исключительно из ненависти. Земли Людей его народу не занять, они слишком холодны для к'Зирдов. Брачный союз песочника и человека не даст потомства, «к'Зирдо-Людей» существовать не может, народу Орков хватает Ругодара, Вакри никогда не променяют свои острова ни на что… Стало быть, опустевшие человеческие земли будет некому заселить. Но дикие территории, если таковые станут окружать Ратхаш, грабить невыгодно, и как раз это ханы змеиных языков понимают весьма хорошо. Что же задумал верховный хан… И хан ли? Жёлтый народ весьма хитёр, подл и коварен, но далеко не умён. Создать нечто грандиозное своим умом он не способен, более ему свойственно украсть, подделать или же отобрать силой, раз уж таковой в избытке. Так чей же план воплощает сейчас Кил Им Пах, если Кён'Л'Жейсн стал пеплом в пламени Всепожирающего Огня, и в чём его суть?

— Гронг Неотразимый Удар, прибыли гонцы от Людей, что ушли с разведкой на северо-восток, — прозвучало позади на оркском. — Их командир желает поговорить с представителями Совета.

— Позволь ему взойти на Башню, Гнарг Твердая Рука, — ответил Гронг. — Но проследи, дабы его невозможно было увидеть со стороны сражения. Песочники не должны заметить его даже случайно.

Оркский воин удалился и вскоре вернулся с Человеком, облаченным в легкие доспехи и плащ глинистых цветов, под стать истрескавшейся Пустоши. Обильно покрытые дорожной пылью одежды лазутчика свидетельствовали о крайней спешке, с которой посыльный скакал в Раканну.

— Смерть к'Зирдам! — Человек коротко отсалютовал присутствующим и начал доклад безо всяких предисловий: — Мы нашли песочников в Пустоши. Шесть туменов стоят лагерем в лиге от кромки растительности, ещё четыре тумена подошли к ним из пустыни спустя полдня.

— Греются в тепле, — хмыкнул Гронг Неотразимый Удар, — и накапливают силы.

— Мы подумали так же, — кивнул лазутчик, — но вскоре две сотни змеиных языков отправились к развалинам ближайшей деревушки, и мы последовали за ними. Пока они рыскали по обугленным развалинам в поисках добычи, мы прокрались прямо в руины и выкрали их ухтана. Эрдис Щедрейший был благосклонен в те минуты, и нам удалось уйти незамеченными. Все воины нашего отряда потеряли в этой войне свои семьи, и потому мы проявили весьма настойчивое пристрастие при допросе пленника. Ухтан рассказал, что хан Хон Им Пах, что командовал силами вторжения в Авлию, недавно встречался со своим братом, ханом Кян Им Пахом, захватившем Мергию. Будто бы ходят слухи, что брат попросил у брата военной помощи в разгроме Орков, дабы не представать перед отцом покрытым позором. Но оказание подобной помощи Кян Им Пах оценил в половину добычи, доставшейся Хон Им Паху уже, и в две трети той добычи, что достанется им обоим после уничтожения Орков и захвате ещё не захваченных авлийских провинций. Говорят, что Хон Им Паха возмутила столь безграничная жадность Кян Им Паха, и братья не договорились. Более того, они поссорились, и Хон Им Пах отбыл в Ратхаш просить помощи у отца, а заодно и обвинить брата в коварстве и предательстве семейных интересов. В свою очередь Кян Им Пах также последовал в Пей Шинг Кин с двенадцатью караванами даров, дабы продемонстрировать отцу результаты своего полководческого таланта и указать на бездарность брата в военном деле. Оба хана, покидая свои войска, приказали улус-ханам стягивать тумены к границам Авлии и ждать их возвращения.

— Хорошие известия! — хищно оскалился Дгарг Могучая Спина. — Вскоре нас ожидает славная битва! Пока же армии врагов не станут предпринимать никаких решительных действий. У нас есть несколько дней, пока сыновья Кил Им Паха заискивают перед папашей. Самое время посетить Сабию. Огненный Смерч, может, не будем тратить время и отправимся туда прямо сейчас?

— Или хотя бы в сумерки, — поддержал его Гронг Неотразимый Удар. — Как раз будет удобнее выводить из портала лавины, не так заметно в темноте! — Он кивнул на бурлящее внизу сражение: — Этот бой только дразнит воинов! Вожди специально ставят в первые ряды молодёжь, дабы она обрела опыт в столь несерьёзной драке, но опытных бойцов сжигает пылающая в крови жажда битвы! Трэрг, я требую действий! Мы все требуем! Ты великий шаман, вот и яви нам мудрость!

— Истинно так! — немедленно поддержали его остальные. — Пусть шаман скажет слово!

— Да будет по-вашему, — Трэрг сдался под давлением большинства. — Готовьте лавины. В полночь, вдоль реки, я открою портал. Одновременно в него смогут пройти две лавины. Но я прошу мудрых вождей проявить сдержанность и не брать в поход всю Орду целиком.

— За кого ты нас принимаешь, Огненный Смерч?! — обиделся Гронг. — Возьмём лишь небольшой отряд! Только тех воинов, кому не удалось побывать в битве, и только! Не волнуйся.

Клыкастые гиганты, довольно ухмыляясь, покинули разбитую Башню, и Трэрг обреченно вздохнул. Короткая и быстротечная вылазка, которую он планировал, обернулась широкомасштабным рейдом. А вообще так даже лучше. И могучим бойцам, впадающим в уныние от отсутствия битвы посреди войны, не придется страдать от тоски, и можно быть уверенным, что удастся спасти всех сабийских волшебников, если таковые доживут до высадки Орков в Сабии.

За десять ударов сердца до полуночи бесконечные коробки лавин застыли перед речным берегом в безукоризненном строю. Подъехав к передовым шеренгам, Трэрг ошарашенно окинул изумленным взглядом теряющиеся вдали боевые порядки и посмотрел на брата расширившимися от столь нежданного ошеломления глазами.

— Что на этот раз?! — возмутился Гронг Неотразимый Удар. — Мы отобрали только самых нуждающихся в битве! Здесь нет и трети Орды, меньше миллиона воинов! Управиться со столь несправедливым выбором до наступления темноты было весьма непросто!

— Такое войско только проходить в портал будет до полудня! — шаман посмотрел на брата. — Как мы будем отступать столь великим количеством, если придется? Портал не бесконечен!

— А мы не будем отступать! — удивился Гронг. — Мы перебьём всех песочников, коих только сумеем найти, и неторопливо вернемся. Для чего, по-твоему, мы собрали здесь столько бойцов?! А вдруг сабийцы оказались не промах и до сих пор бьются с к'Зирдами, как сие случилось здесь, в Авлии? Хорошее войско в хорошей битве будет к месту!

— Люди слишком слабы, чтобы продержаться против змеиных языков столь длительное время без союза с соседями, — вяло отмахнулся Трэрг. — Ты прекрасно знаешь, сколь ничтожно среди них количество достойных представителей.

— Знаю, — не стал спорить могучий Орк. — Большинство Людей трусливо, безвольно и заботится исключительно о себе. И что с того? Пусть лучшие сражаются с нами плечом к плечу, худшие же погибнут в рабстве или выживут, трусливо укрывшись в норах, и после заново наплодят ничтожеств. Будет на кого ходить в набеги нашим потомкам! Мы бьёмся не за Человеческие Королевства, мы сражаемся за будущее Ругодара! Ради этого не стыдно и с Людьми объединиться. Твои слова?

— Мои, — согласился шаман. — Хотя лично мне более интересны человеческие волшебники. Великие Боги наделили их не только силой, но ещё волей и способностью предпочитать действие словоблудию. Но даже среди магов иногда проявляются низменные черты человеческого народа.

— А как же Граф Рэйнор и прочие подобные ему Люди? — Гронг с любопытством посмотрел на брата. — Они не маги, но помыслы и деяния их весьма благородны. Дружба с ними тебя не тяготит.

— Это так, — подтвердил Трэрг. — Но общее число таковых Людей столь ничтожно, что и помыслы, и деяния, и благородство их весьма успешно захлебывается в грязи своих соплеменников. И даже эти достойные представители человеческого народа держатся особняком друг от друга, не желают сплотиться и потому не способны ничего изменить. Взгляни на Людей внимательно, брат! Даже сейчас, когда их виду грозит поголовное истребление, многие из них пытаются не сражаться, но спрятаться и переждать, в надежде на то, что именно их минует сия скорбная чаша! Что станется с остальными — им безразлично.

— Но некоторые Люди сражаются не только ради себя! Они озабочены будущим своего народа, подобно нам, — возразил Гронг. — Их, правда, немного, но они полны решимости.

— Малая толика лучших представителей народа умирает за огромное стадо трусливых себялюбцев, — брезгливо скривился Трэрг. — Чем сие завершится? Лучшие погибнут. Трусы и подлецы останутся. И взрастят детей по своему образу и подобию — такими же трусливыми стяжателями, пекущимися исключительно о личном благополучии. Они даже сейчас сражаются лишь потому, что им грозит смерть и выбора нет. Иначе половина человеческого ополчения давно разбежалась бы, если не более. Едва песочники отступили, воинство Авлии поредело изрядно! Люди по ночам убегают прочь, их не заботит будущее Эфрикка, лишь своё собственное. Только если к'Зирды появятся вновь, и при этом дезертирам окажется негде укрыться, они вернутся в войско.

— Потому что война — это жизнь! — воскликнул могучий Орк, и его дыхание участилось от закипающей в крови битвы. — Война заставляет народы развиваться либо исчезнуть, падая под ударами более развитых! Выживут лучшие, и мы тому доказательство!

Гронг Неотразимый Удар усилием воли обуздал кипящую кровь и продолжил более спокойно:

— Хан Кил Им Пах делает одолжение человеческому народу, уничтожая всех, кто в страхе зарылся в норы. Он избавит Людей от гнили. А мы сделаем им второе одолжение — спасем лучших из них! Тех, кто не жалеет собственной жизни ради будущего своих детей, а не прячется за их спинами! — Он вперил в Трэрга полный подозрения взгляд: — Так что если ты поведал мне всё это ради того, чтобы не вести в Сабию миллион бойцов, то ничего не выйдет! Пойди, и объясни им сам! — Он указал хрардаром на теряющиеся во тьме стальные коробки лавин. — Они ждут! Чувствуешь, как сам воздух дрожит от незримого напряжения?! Я не решусь наносить своим собратьям столь жестокий удар!

Трэрг озадаченно посмотрел на Гронга. Похоже, его самым беспринципным образом поставили перед фактом. Как теперь отказать благородным Оркам, одной ногою уже стоящим в жаркой битве? Потому что долго в портал проходить? Несерьёзная отговорка! На месте любого из них Трэрг и сам воспринял бы подобное объяснение именно так! Необходимо ждать основные силы Кил Им Паха? Так это когда ещё будет, почему бы пока не сократить численность песочников, начав с Сабии? Мы не знаем местности? Да её и в Авлии-то особо никто не знал! Сразу и не сообразишь, что сказать…

— Полночь давно наступила, — подливал масла в огонь Гронг. — Ты что, забыл, как портал открывается? Воины возлагают на тебя большие надежды, брат! Совет Кланов пообещал им войну, а на деле целый миллион Орков не успел принять участие в сражении. Добивание разбегающихся в панике к'Зирдов не в счёт! Это не так увлекательно, как схватка лицом к лицу!

— Так нечестно! — запротестовал Трэрг. — Вы обманули меня! Вы с самого начала задумали сражение! Я всё изложу Совету Кланов! Это неслыханное коварство!

— Нам будет очень стыдно! — пообещал Гронг. — Но Совет Кланов нас простит. И не надо именовать неслыханным коварством безобидную хитрость во благо душевного равновесия воинов.

— Ты у к'Зирдов, часом, не обучался, пока я странствовал по Человеческим Королевствам? — насупился шаман, исподлобья бросая хмурый взгляд на безобидную хитрость численностью в миллион хрардаров, буравящую его глазами. — Что ж, раз ты настаиваешь, я буду держать слово перед рейдом, прежде чем отыщу подходящий кусок Сабии для выхода из портала собранного тобой небольшого отряда.

Шаман легким движением подхватил магический поток, заставляя его усиливать свои слова так, чтобы их слышал каждый боец, замерший в закованных в сталь рядах, но в то же время не слышали рвущиеся из портала с другой стороны города к'Зирды, и произнес:

— Храбрые Орки! Сейчас мы отправляемся в Сабию! Дабы отыскать и спасти человеческих магов и воинов, если таковые уцелели! Нам надлежит не увязать в длительном сражении с песочниками, ибо все силы Орды требуются здесь для решающих битв! Посему действовать надо быстро, чтобы вернуться своевременно и не опоздать ненароком на великое сражение! Нас слишком много для короткого рейда… — Трэрг многообещающе покосился на Гронга, но могучий Орк делал вид, что в ночи не замечает взгляда, — …я расширю портал, насколько смогу, но всё равно проходить в него необходимо весьма быстро… Дабы не получилось так, что замыкающие лавины ещё не ушли, а передовым уже настал черед возвращаться. Я никогда не был в Сабии, но постараюсь сотворить выход из портала как можно ближе к месту битвы.

Трэрг замолчал, закрывая глаза, и потянулся сознанием вдоль течения пронизывающих мироздание энергий. Мощные потоки понесли его вдаль, сжимая расстояния в тысячи долгих перебегов до размеров, обозримых взглядом разума, наделенного магической силой. Мимо поплыли знакомые отпечатки энергий: Башня Ломенара, стоящая посреди обезлюдевших земель, портальная арка Мрачного Бастиона, от которой сохранился лишь энергетический образ, ибо разъяренные к'Зирды, не найдя в замке осажденных, полностью разрушили его и даже столкнули обломки Цитадели с вершины Мрачной Горы в пропасть. Вот отпечаток Башни Родбонга, теплая пульсация Белого Мага, испускающая слабые равномерные вибрации — похоже, девчонка спит… Шаман на мгновение задержался подле неё, прислушиваясь к сновидению, но сон её был вызван сильным утомлением и не содержал картин. Трэрг вслушался в окружающие Белого Мага волшебные течения, но не нашел угрозы. Опасность девчонке не грозила, лишь артефакт Эльфов, лежащий на туалетном столике, тайно шпионил за ней. Шаман потянулся далее, прислушиваясь к вибрациям энергии. Он должен быть уже в Сабии, но куда именно направляться…

Вскоре он нашел искомое. Приближающиеся пласты магических потоков дрожали всё сильнее, свидетельствуя о бушующих наяву смертоносных энергиях, и сознание Трэрга оказалось посреди обилия известий. Где-то далеко шла весьма серьезная битва. Слишком далеко, по ощущениям, это в Галтании, не менее чем в самом её центре. И сражение ведут Люди с Людьми, человеческие маги стремятся умертвить друг друга. Влезать в сие противостояние нет времени, с этим можно будет разобраться позже, если будет на то воля Рыгдарда Кровавого. Ещё одна битва происходит гораздо ближе, энергий там не меньше, но отпечатки их вибраций трепещут как-то слишком высоко… Трэрг озадаченно замешкался. Не могут же Люди сражаться в воздухе, да ещё ночью и в таком количестве. Пожалуй, стоит направиться именно сюда, тем более, иных битв более нигде нет.

Шаман отстранился от места сражения на достаточное расстояние и открыл небольшой портал. Чернильно-черное пятно подрагивающей энергии было слишком черным даже для ночной темноты, и Трэрг кивнул брату. Гронг Неотразимый Удар с десятком бойцов скрылся в портале. Спустя триста ударов сердца он появился и негромко сообщил:

— Мы на опушке сожженного леса. Похоже, его подожгли, а после тщательно обыскали, перебив даже мелкое зверьё, среди обугленных головешек не раздается ни звука. Ночных птиц и тех нет. Позади нас вытоптанные поля, справа, кажется, развалины города или поселения, огней нет, видно плохо. Слева место ровное, похоже на пастбище. Если ты сдвинешь портал на один долгий перебег назад, места для выхода станет достаточно.

Трэрг кивнул и усилием сознания снял самый крупный из ближайших магических потоков со своего течения. Установив его изливаться в нужное место, шаман влил в портал исполинский пласт энергии, распространяя вход вдоль берега реки на ширину конного строя двух лавин, и указал передовым рядам воинов на Гронга Неотразимый Удар.

— Храбрые Орки! — провозгласил шаман. — Дабы не терять боевого преимущества, в первую атаку пойдут те лавины, что успеют развернуться до рассвета. Их поведет Крырд Широкая Ладонь! Остальным надлежит сплотиться вокруг доблестного Гронга Неотразимый Удар, он займется обороной портала с другой стороны и поведет в бой резервы! Крырд! Начинай выводить лавины!

Клыкастый вождь взмахнул хрардаром и устремился в портал. Закованные в сталь конные ряды, лязгнув металлом, с безукоризненной синхронностью двинулись за ним, исчезая в черноте энергий.

— Как ты мог!!! — взревел Гронг, вонзая в Трэрга пылающий возмущением взор. — Ты оставил меня в тылу! С резервами! Это называется родной брат!!! Ах ты… — задохнулся он от распирающей его обиды, — да ты… да я… это невиданное коварство! Я вызову тебя на поединок на хрардарах, вот!!!

— Бесполезно, — заявил Трэрг. — Хрардар слишком тяжел, я не могу им размахивать. Можешь пожаловаться на меня за отказ Совету Кланов. Но я надеюсь, что они меня простят! — с этими словами шаман поспешил на всякий случай поскорее скрыться в портале.

Сабийская ночь оказалась светлой. Полная луна и россыпи ярких звезд всевозможных форм и размеров позволяли различать силуэты развалин сожженного к'Зирдами человеческого города, и потому было решено выстраивать боевой порядок от них и далее в глубь полей. Пока шаманы, наложив на себя и командиров отрядов заклятье Глаза Парда, разводили лавины по местам, спеша очистить выход из портала для постоянно выходящих оттуда всадников, Трэрг искал следы человеческих чародеев. Закрыв глаза и погрузив разведенные руки в течения магических потоков, он вслушивался в их вибрации. Похоже, на сей раз ему повезло более, нежели прежде. Волшебники в этом Королевстве ещё остались, он ощущал несколько сотен магов, и все они собрались на относительно небольшом участке пространства где-то высоко над землей. Сейчас, будучи в Сабии, Трэрг чувствовал высокую гору, несущую на себе отпечаток давно погасшего огненного буйства. Буйства столь могучего, что магические потоки хранили в себе его отпечаток спустя десятки тысяч лет после того, как остыл последний лавовый поток. Древний вулкан давно перестал быть вулканом, лишился кратера, окутался почвой и порос травой, но замшелые базальтовые бугры, выпирающие кое-где из травяного покрывала, помнили о былом величии. Люди находятся где-то на его склонах.

— Дрорг, ты чувствуешь песочников? — рядом негромко прозвучал голос Крырда Широкая Ладонь.

— Я чувствую множество к'Зирдов, — тихо ответил ему Дрорг Угадывающий Врага. — Они вокруг, но более всего их там! Я могу послать когтекрыла, его взор столь же остёр ночью, как днём…

— Не сейчас, — Трэрг открыл глаза. — Там, куда ты указываешь, находится давно усопший вулкан. Его высоте не сравниться с гордыми хребтами Доргалинда, но днём его должно быть видно и отсюда. Оставшиеся Люди взобрались на склоны сей горы, и войско змеиных языков окружило их.

— Есть ли среди них маги? — уточнил Крырд Широкая Ладонь. — Много ли Людей Сабии уцелело?

— Не много, — ответил Трэрг. — Но мы пришли вовремя, магов там несколько сотен. И дар Рыгдарда Кровавого не подводит Гронга — к'Зирдов вокруг превеликое множество. До горы пятнадцать долгих перебегов, и нам не миновать встречи с их туменами.

— Три часа малой рысью, чтобы не утомлять коней перед битвой, — изрёк Крырд Широкая Ладонь. — Значит, выдвинемся за три часа до рассвета, дабы сохранить внезапность. К тому времени через портал пройдут двадцать четыре лавины, это почти четверть миллиона хрардаров. Более чем достаточно для первого удара. Остальные присоединятся к нам позже. Сие даже лучше для битвы! К'Зирды бросятся по нашему следу, отовсюду стягивая тумены для преследования, и будут уверены, что зажмут нас в тиски между армией у горы и погоней. Гронг Неотразимый Удар ударит им в тыл.

Земля глухо дрожала, попираемая лапами бронированных коней, несущих на себе двести пятьдесят тысяч закованных в сталь бойцов. Утреннее солнце отражалось в каплях росы, покрывающих изрубленные доспехи и изломанное оружие мертвецов, усеивающих поле давней битвы. Крупные стаи разжиревших падальщиков испуганно бросались прочь, завидев надвигающееся море оркских лавин, и тысячи стервятников взлетали в небо, исторгая недовольные крики. Пожиратели трупов начинали кружить над местом своего пиршества, но тотчас обращались в паническое бегство, заметив две сотни когтекрылов, парящих над неспешно двигающимся войском, закованным в черную броню. Огромные величественные птицы, усеянные острыми, подобно лезвию оркского клинка, когтями и способные ударом клюва проломить человеческий череп, взмахами могучих крыльев рассекали рассветное небо. Идеальное построение небесных бойцов своею красотой и синхронностью не уступало порядкам движущихся по земле воинов, и Трэрг невольно залюбовался воздушной атакой когтекрылов.

Гордые, смелые и сильные хищники, в природе когтекрылы жили поодиночке или парами и ревностно охраняли свои территории. Но в случае всеобщей опасности когтекрылам было свойственно забывать взаимные претензии и объединяться в свирепые стаи, способные разорвать на части нескольких крупных бизонов. И потому прирученные шаманами Орков небесные воины охотно участвовали в битвах, создавая перед атакой настоящий боевой строй со своими правилами и тактикой. Трэрг смотрел, как воздушное воинство устремляется в атаку на густые облака стервятников, превышающих их численностью даже не в десятки, а в сотни раз, и восхищался храбростью благородных птиц. Воздушный таран врезался в сонмы падальщиков, и в небе разгорелась беспощадное сражение. Стервятники пожелали использовать численное преимущество и облепили доблестных воинов, словно клубы дорожной пыли отряд всадников. Но обилие врагов не устрашило когтекрылов. Напротив! Их силы удесятерились от охватившей благородных небесных бойцов праведной ярости. Битва была короткой и жестокой. С небес на землю сыпался град из мертвых тушек стервятников, и скачущие в безукоризненном строю Орки с улыбками на лицах уклонялись от падающих трупов. Воздушная баталия радовала глаза и души могучих бойцов, и Трэрг пожалел, что не может взирать на сию битву глазами одного из когтекрылов. Все птицы принадлежали шаманам, входящим в состав лавин, и каждый из них сейчас мысленно был там, высоко в небе, посреди жаркого сражения. Воинам, что скачут по обе стороны от своих шаманов, повезло больше — они держат чародеев за руки и тоже видят битву…

Армада стервятников потеряла пару тысяч трупоедов и дрогнула, утратив скудные крохи храбрости и решимости. Потоки падальщиков брызнули в разные стороны, и спустя сто ударов сердца посреди прозрачной небесной лазури безраздельно властвовало доблестное войско когтекрылов, величественно парящее в боевом построении.

— Рожденный пожирателем гнили всегда останется таковым, даже если сумеет обрести крылья и подняться в небо! — Трэрг оглянулся и увидел Крырда Широкая Ладонь. — То была славная битва!

Могучий вождь только что отпустил ладонь Дрорга Угадывающего Врага, которую сжимал, наблюдая за сражением. Зрелище захватывающей воздушной баталии привело его в возбуждение и спровоцировало кипение крови в венах. Охваченный жаждой битвы зеленокожий гигант тяжело дышал, заставляя себя вернуться в норму.

— Истинно так, — улыбнулся Трэрг, с завистью глядя на застывшие в небе боевые порядки. — Я с трудом подавлял в себе желание присоединиться к сражению. Желание отправить в гущу врагов Боевой Пульсар было весьма велико.

— А так с тобой постоянно! — вождь наградил Трэрга суровым взглядом. — Вечно ты норовишь на поле битвы отнять у воинов их врагов! Рядом с тобой невозможно насладиться сражением! Тебе что, мало тех тысяч змеиных языков, что за один удар сердца сжигают твои заклятья?!

— Мне тоже хочется напоить свои клинки к'Зирдской кровью! — обиделся Трэрг. — Что я, хуже других? Если Рыгдард Кровавый даровал мне удел шамана, так теперь и мечи в руки не взять?

— Ладно, будь по-твоему, — сжалился над ним Крырд. Одна мысль о том, что можно приехать на битву и не вступить в поединок ни разу, вызвала у клыкастых исполинов острое чувство несправедливости. — Рубись, разумеется! Только не убивай магией чужих противников! Воины жалуются! Сие несправедливо и нечестно.

— Как мне в пылу битвы понять, кого из к'Зирдов уже застолбили благородные Орки, а кого ещё нет? — беспомощно развел руками Трэрг. — Змеиные языки снуют толпами, и наши воины, составляя рисунок боя, распределяют для себя цели сразу десятками! Как тут определить бесхозного песочника? Тем более что мне совсем нечасто удается добраться до схватки, и всегда это случается в финале сражения, когда врагов не хватает. Как же мне поступать, Крырд Широкая Ладонь?

— У меня нет ответа на твой вопрос, — признался вождь. — И я понимаю твоё стремление принять участие в схватке. Но всё равно, убивать чужих противников нечестно! Я не знаю, что тебе посоветовать! Спроси у других шаманов! — Он посмотрел на Дрорга Угадывающего Врага. — Только не у этого, ибо на него тоже регулярно поступают жалобы.

— А что я?! — заерзал в седле Дрорг. — Мне, между прочим, гораздо хуже! Стоит только вспыхнуть славной битве, как все ожидают от тебя исключительно целительных чар и восстанавливающих силы заклятий! Никто почему-то не помнит, что шаман тоже Орк и нуждается в сече не меньше остальных! А что на деле?! Стоишь позади рубящихся линий и шепчешь целительные заклинания до тех пор, пока не иссякнут силы или не приблизится окончание сражения. Но едва вождь позволит тебе присоединиться к битве, как оказывается, что все враги уже заняты на десяток-другой схваток вперёд! А где взять других, если битва вскоре стихнет?! Надо ещё разобраться, по отношению к кому регулярно допускается несправедливость! Огненному Смерчу хорошо, Рыгдард Кровавый не дал ему уменья исцелять, и он устремляется в сечу при каждой возможности, и никто ему сие не запрещает. А ты, вождь, помнишь, сколько раз ты позволял мне напоить хрардар кровью врага за прошедшие десять битв?

— Пять! — заявил Крырд Широкая Ладонь. — Ты участвовал во всех битвах этой войны! А те прошлые пять боёв, они не в счет, это были короткие схватки в пустыне ещё до присоединения Клана Разъяренного Щиторога к Союзу Свободных Кланов…

— Как это не в счет?! — возмутился Дрорг. — Да у моего когтекрыла поверженных врагов больше, чем у меня! И это говорит мне вождь! Удел которого заботиться о своих соплеменниках! Или шаман для тебя уже не боец, Крырд Широкая Ладонь?! Ответь мне!

— Да-да, ответь нам, доблестный вождь! — немедленно поддержал его Трэрг. — Полагаю, сейчас к нашему разговору с интересом прислушиваются все шаманы этой лавины. Мы очень ждем!

— Это нечестно! — обиженно возмутился Крырд Широкая Ладонь. — Это шантаж! Вы поставили меня в безвыходное положение! Что я должен сказать?! Что позволю всем шаманам забыть об исцелении и рубиться в первых рядах? А кто будет поддерживать воинов? А что я скажу клану, если целитель погибнет в бою?! Какой я после этого вождь?!! Я обязан думать о судьбе всего клана, а не подсчитывать разницу в количестве песочников, убитых воинами и шаманами в отдельной битве!

— Это верно, — согласился Трэрг. — Закон Предков народа Орков гласит, что судьба и интересы клана суть святы, и превыше судьбы и интересов отдельного Орка. Именно потому мы живы и наводим страх на врагов, хоть народ наш и невелик. Сейчас, когда все кланы объединились, я могу точно сказать, что в степях Ругодара обитает двадцать миллионов Орков. И все они, от мала до велика, сплотились ради будущего своего народа. Совет Кланов собрал могучую Орду, подобной которой Ругодар не видел ещё никогда, с самого Начала Времен. Двадцать миллионов Орков выставили три миллиона воинов и миллион лучниц. На Великую Войну пожелали выйти все Орки, способные держать оружие. В степях Ругодара остались лишь немощные старцы, что хранят традиции и Закон Предков, да беременные и кормящие женщины, что заботятся о чадах оркских кланов. Даже бремя добывать пищу для ушедшей в Человеческие Королевства Орды легло на плечи подростков. Они не знают отдыха, мало спят и отказывают себе в обильной пище, отдавая её детям и воинам, и это закалит будущих бойцов и жён кланов, сделает их ещё сильнее и ещё тверже духом! И потому мы победим, сколько бы к'Зирдов не исторгла из себя бескрайняя Ратхаш!

Трэрг на миг замолчал и обвел взглядом поле давней битвы, усыпанное источающее смрад разлагающихся тел останками убитых Людей и песочников. Змеиные языки озаботились лишь обшарить трупы в поисках трофеев, не пожелав предавать огню ни своих, ни чужих погибших.

— Взгляните на сие побоище, храбрые Орки! — продолжил он. — Три дня назад здесь полегла армия Сабии. Если судить по бесконечным россыпям трупов, то сабийцы потеряли здесь не менее трехсот тысяч клинков. Триста тысяч! Население Человеческих Королевств в совокупности приближается к девяноста миллионам душ! В одних только Сабии и Галтании Людей больше, нежели Орков во всём Ругодаре! И что эти миллионы противопоставили к'Зирдской армаде?! Триста тысяч клинков! На результат этого мы сейчас взираем, благородные воины! Авлия собрала почти миллион бойцов, из которых нам удалось спасти совсем немногих. Остальные Королевства мы застали и вовсе опустошенными. И это при том, что Людей девяносто миллионов, и Великие Боги даровали их народу волшебников, повелевающих могучей магией! Даже если бы Человеческие Королевства отрядили на битву лишь каждого десятого, их армия насчитывала бы девять миллионов клинков и тысячи магов! Столь невероятно могучая сила смешала бы с песком Ратхаш воинство змеиных языков и без нашего участия.

Он с безнадежностью покачал головой и презрительно усмехнулся:

— Но что на деле, благородные Орки? А на деле Люди трусливы, алчны и заботятся лишь о себе, в крайнем случае, о своих семьях, да и то далеко не все. Их не волнует ничего, что не касается напрямую набитости собственного желудка или кошеля. Ими руководят правители, вобравшие в себя все самые низменные черты человеческого племени, но никто не спешит взять в руки оружие и снести с плеч прогнившие головы. Потому что у самих такие же. Они способны лишь пожаловаться на тяжелую судьбу, на притеснения и несправедливость, покричать, собравшись толпою, и не более того. Ноющую толпу разгоняет стража, зачинщиков бросают в тюрьму, и все затихают. Никто не устремляется в битву, дабы восстановить справедливость, все продолжают трусливо ныть. Причем стража, которая тоже состоит из Людей, в свободное от службы время ноет о тяжестях и несправедливостях жизни не менее тех, кого во время службы разгоняет и заточает в застенки.

— Разве иногда Люди не устраивают восстаний? — уточнил Дрорг Угадывающий Врага. — Я что-то слышал об этом прежде, и Белый Маг Айлани рассказывала о давних волнениях в Редонии.

— Иногда устраивают, — согласился Трэрг. — Только сии восстания случаются у Людей весьма странно: десять тысяч бунтуют, остальные десять миллионов сидят по домам. Им либо безразлично возмущение соплеменников, либо слишком страшно взять в руки оружие. — Шаман издал короткий смешок: — И если вдруг десять тысяч побеждают и обретают власть, то немедленно оказывается, что остальные недовольны ею не менее, нежели прежней! Но на этом всё и заканчивается, потому как взять в руки оружие и установить справедливость они не торопятся. У них хорошо получается только жаловаться. И вообще, у Людей принято храбро прятаться за спинами своих детей. Выражение «У меня дети» в народах Людей и Орков наделены противоположным смыслом. Если Орк идет сражаться за правду и свободу потому, что его заботит будущее, в коем будут жить его дети, то Человек, наоборот, усердно избегает битвы, дабы не погибнуть в ней ненароком. А то его дети останутся сиротами и будут никому не нужны.

— Но сие невозможно! — нахмурился Дрорг Угадывающий Врага. — Клан всегда заботится о детях погибших воинов пуще, нежели об остальных! Это великая честь — быть потомком героя, покрывшего себя неувядаемой славой в битве за родной клан! Это свидетельство благородства и наилучшего качества потомства! Ничто не расскажет о клане лучше, нежели история подвигов его воинов и красоты и преданности его женщин!

— У Людей давно нет кланов, — объяснил Трэрг. — Они не чтут родичей, отказались от Закона Предков и позволяют власть имущим всячески изменять его в угоду личным алчным интересам. Человеческие родичи живут вдали друг от друга и зачастую вообще, совершенно ничего не ведают о родной крови, если та отстоит от них далее двоюродного родства. Семьи Людей живут обособленно, и каждая такая семья суть сама за себя. А раз им малоинтересны даже близкие родичи, что же удивляться тому, что им безразличны судьбы и стремления обычных соплеменников, живущих вокруг. Посему Люди многие лета существуют, заключенные в утлый мирок своей крохотной семьи, если таковая у них вообще есть. И их не интересует ничего, кроме личного благополучия, — лишь бы поставить в собственном жилище дверь покрепче, да набить за эту дверь добра побольше. И попутно ненавидеть соседа, если тому удалось превзойти тебя в сим состязании корысти и эгоизма. Поэтому, когда некоторые из Людей, прозрев, понимают, что ими правят суть подлецы и алчные стяжатели, им не удается собрать достаточное для победы количество единомышленников. Ибо таковых попросту нет. Окружающим или очень страшно, или и так хорошо. И вообще — у них дети. Посему они никак не могут сражаться, хотя, конечно же, пылают негасимым желанием сбросить с себя ярмо подлых воров и корыстолюбцев. Поэтому сражаться за них всегда должен кто-нибудь другой. Сами же они могут собраться на столичной площади и поплакаться друг другу в отвороты одежд, пока стражники не разогнали их обратно по щелям, из которых сии пестователи детей повылазили. Иными словами — исключительно малое количество достойных представителей среди Людей лишь красочно подчеркивает всю гнилостность и ничтожность человеческого племени.

— Король Авлии Домелунг и его брат Герцог Номфор показались мне неплохими Людьми, — пожал плечами Крырд Широкая Ладонь. — Впрочем, утверждать не буду, ибо совсем не знаю их.

— Я тоже считаю их достойными вождями, — согласился Трэрг. — Но при этом испытываю подозрение, что таковыми они стали благодаря соседству Авлии с Ругодаром.

— Хочешь сказать, что постоянные набеги наших кланов взрастили в авлийцах боевой дух? — поднял брови Дрорг Угадывающий Врага. — Что их достойные качества суть необходимость, но не данность, свойственная от природы?

— Это одна из двух главных причин, — кивнул Трэрг. — У Авлии всегда было больше внешних врагов, нежели у других Королевств. Ей угрожают и к'Зирды, и Дети Ругодара, случались войны и с соседней Мергией, хотя сие было довольно давно. Южные кланы народа Орков ходят в набеги и на Галтанию, но та практически никогда не опасалась песочников, коим не по силам преодолеть мощные крепостные стены галтанийских перевалов. Вот и выходит, что лишь Авлии приходится быть начеку постоянно. Авлийцы более сплочены потому, что знают истину: только сообща можно выстоять против опасного врага. Именно поэтому среди Авлийцев более всего воинов и Людей достойных.

— Какова же вторая причина? — с любопытством вопросил Дрорг Угадывающий Врага.

— Я полагаю, что она мне ведома! — уверенно произнес Крырд Широкая Ладонь. — Это обилие в Авлии магов высоких рангов! Я стараюсь наблюдать за Людьми с тех самых пор, когда Трэрг Огненный Смерч поручил нам посреди Ратхаш заботу о Белом Маге и её спутниках. В Авлии я не стал упускать возможности побеседовать с многими из них. И я понял, что волшебники весьма отличаются от обычных Людей. Не только тем, что повелевают стихиями, они другие. Различия заметны уже с Оранжевого ранга, но после Желтого меж Людьми и их чародеями пролегает весьма резкая грань. Они совершенно различны. Маги вбирают в себя самые лучшие человеческие качества, причем некоторые из них вбирают самые худшие, но всегда сии значения абсолютны. Волшебникам высоких рангов неинтересна нажива, они в любой миг могут заработать состояние и потому лишены алчности. Им не требуется власть, ибо они и без того едва ли не всевластны. Мне неведомо, что движет Эманором, но я полагаю, что его амбиции истолкованы нами ошибочно. Чего бы он ни хотел, это не сводится лишь к повелеванию народами. Могучие чародеи благородны, они всегда выше личных устремлений, им хочется помочь всем и сделать мир лучше. В Авлии сейчас множество волшебников, среди которых шестеро Лазурных чародеев и два Синих мага. Все они состоят при Королевском Дворе с юного возраста, и их благородное влияние сказалось на Королевской семье. Король и Герцог выросли вместе с ними, и благородство магов передалось им. — Он посмотрел на Трэрга: — Истинны ли мои догадки, Огненный Смерч?

— Если бы кто-то спросил меня об этом, я повторил бы твои слова, — ответствовал Трэрг. — Ибо человеческие волшебники суть лучшее, что есть в народе Людей. Однако в целом это почти ничего не меняет. Магов мало, и они редко ладят со знатными дворянскими семьями, ибо сами вышли из простолюдинов. Обычно в политике участвует лишь Верховный Маг Королевства, остальным сие либо неинтересно, либо их туда не пускают. Устраивать же кровопролитие волшебники высоких рангов решаются редко, ибо они суть ученые, и проливать кровь своего народа претит им. Их малое количество лишь подчеркивает ущербность человеческого народа. Ибо вся остальная, огромная людская масса труслива, ленива и озабочена исключительно личною выгодою. В каждом Королевстве, даже в Авлии, несколько алчных дворянских семей владеют всем достатком Людей и устанавливают законы, удобные для себя. Закон Предков же частью забыт, частью подменен. И человеческую массу сие устраивает, ибо они не спешат променять возможность непрекращающегося нытья на кровавую битву ради обретения свободы и справедливости. Законы Людей гнилы потому, что гнилы они сами, от горожанина до дворянина. Даже их правители, имеющие власть и богатства, столь ослеплены сохранением собственного благополучия и расхищением чужого, что вместо объединения против змеиных языков, были заняты междоусобной враждой. Галтания считала себя неприступной и не желала губить воинов ради ненужных соседей. В Редонии и Мергии дворянство делило власть, с радостью заглотив приманку Некроманта и погрузив свои страны в хаос и нищету. Нимийский Королевский Двор был озабочен дворцовыми интригами, ибо одни дворяне желали отхватить у других часть их влияния. В результате Авлия и Сабия остались в одиночестве, ибо тогда, когда соседние Королевства захлестнули беды кровавых междоусобиц, сами предпочли не вмешиваться в их дела, ибо сие суть нарушение суверенитета. Будто там живут не Люди, а кто-то другой!

— Зато теперь в дела всех вмешались к'Зирды! — Крырд Широкая Ладонь указал на виднеющуюся вдали гору. — А уцелевшие сабийцы сидят на старом рассыпающемся вулкане вместе со своими могучими магами, и спасать их предстоит Орде. Надеюсь, они не оскорбятся на нас за то, что мы нарушаем их суверенитет?

Закованные в сталь лавины грянули смехом, и Трэрг невольно улыбнулся. Оказывается, Дрорг Угадывающий Врага украдкой сотворил заклятье, позволяющее всем воинам слышать их разговор. Обычное дело перед сражением, когда вождю необходимо за несколько ударов сердца довести план битвы до каждого бойца, вот почему Трэрг не обратил на это внимания. Грохочущий над полями хохот заставил броситься прочь стаю падальщиков, торопливо пожиравшую трупы, и могучий шаман вновь скользнул взглядом по тысячам изрубленных и ограбленных мертвецов. Сражение, состоявшееся здесь, было жестоким и весьма упорным. Множество к'Зирдских трупов обуглено и разорвано в клочья заклятиями, текущие вокруг пласты вселенских энергий несут на себе отпечатки мощной боевой магии, всюду обломки копий баллист и россыпи валунов, выпущенных катапультами. И всё же у Людей с самого начала не было шанса на победу. Армада змеиных языков смела их неисчислимым количеством, и Кил Им Пах лишь порадовался огромным потерям — меньше едоков останется после окончания войны. Степи Ругодара сейчас могли бы выглядеть так же, превратившись в океан гниющих трупов, если бы народ Орков не пожелал сплотиться. Но бесстрашным Оркам, коих Люди считают дикими варварами, достало дальновидности и благоразумия позабыть взаимные обиды перед угрозой всеобщего уничтожения. А ведь кланы Ругодара издревле соперничают друг с другом, когда воды Симиллы разливаются слишком широко, и уйти в набег на Людей или к'Зирдов нет возможности. Но вот цивилизованным и утонченным Человеческим Королевствам всё их величие и исключительность почему-то не помогли. Всему виной сама природа Людей, она изменилась с течением столетий: с неких пор они лживы, трусливы, эгоистичны и алчны. А значит, рано или поздно сие истребление должно было случиться. Когда потомки поколениями попирают Закон Предков, расплата неизбежна.

Протяжный пронзительный крик когтекрыла прервал его думы. Бесстрашные воздушные бойцы заметили врага и взмыли в небесную бесконечность, поднимаясь ещё выше, дабы обозревать больше территории. Шаманы, не медля, слили свои взоры с взглядами крылатых воинов, и Дрорг Угадывающий Врага направил коня меж скакунов Трэрга и Крырда.

— Подайте ладони, братья, — шаман протянул к ним руки. — Когтекрыл взирает на врагов.

Трэрг сжал его руку, и сей же миг его взору открылась картина, наблюдаемая с высоты полета небесного воина. Впереди, в одном долгом перебеге, поле битвы заканчивалось, сменяясь к'Зирдским лагерем. Море дымящихся кострищ, грязных лежанок и убогих палаток, изготовленных из чего придется, тянулось к горизонту и заканчивалось недалеко от подножия вулкана. Среди сего чумазо-серого болота виднелись желтые вкрапления палаток ухтанов и красные язвы шатров младших ханов. Повсюду лежали спящие к'Зирдские лошади, стояли нагруженные добычей телеги, высились сложенные в высокие кучи мешки с награбленным. Лагерь не был заполнен змеиными языками до отказа, но длился не менее чем на пять долгих перебегов, и упирался в целое море туменов. Их совершенно неисчислимое количество запрудило собою всё вокруг, полностью окружив вулкан даже не кольцом, а исполинским покрывалом, состоящим из змееязыких воинов.

Сие покрывало беспрестанно наползало на горные склоны, стремясь поглотить их целиком. Где-то на середине подъема движение к'Зирдской массы останавливалось, и далее вверх из неё выползало множество потёков, коим удавалось проникнуть выше на различное расстояние. Потеки упирались в кипящую битву, и то истаивали, то оттекали назад, то распадались на множество более мелких, стремящихся захватить всё большую площадь. Противостоящие им Люди держали оборону на крутых склонах, отрыв в земле углубления, дабы не сорваться, оступившись, и заградившись от неприятельских стрел наскоро сколоченными щитами. Человеческое войско, чьи позиции окольцовывали гору, было разношерстным и плохо снаряженным, однако восполняло сей недостаток изрядной сплоченностью действий. Почти не имеющие доспехов Люди в гражданских одеждах рубились слаженно и искусно, а поддерживающие их чародеи проявляли хитрость, дабы экономить силы. Лишь самые могучие из них разили магией бесконечное море напирающих песочников. Остальные, рискуя сорваться, подбирались к выпирающим из горной поверхности базальтовым скалам и раскалывали их заклятьями, заставляя обрушиваться потоками катящихся вниз камней. Сии осыпи врезались в карабкающихся вверх к'Зирдов и сметали их, обращая в поток кувыркающихся по склонам изломанных тел. Зацепиться катящемуся вниз по склону песочнику можно было разве что за траву, и потому у подножия вулкана высились залежи трупов, что абсолютно не волновало остальных песочников. Опьяненным зельем хфат-хут змеиным языкам более всего жаждалось умерщвления Людей, и они лезли на горные склоны непрерывно, истерично визжа и размахивая оружием. Беснующиеся к'Зирды устремлялись на приступ прямо по трупам сородичей, и напирающие сзади тумены мгновенно смыкались за ними. Среди них сразу же возникал следующий поток узкоглазых воинов, который тотчас бросался за предыдущим.

Один из таких карабкающихся вверх змееязыких потоков захлестнуло огненной лавиной, сходящей вниз по склону, и Трэрг отыскал взглядом источник мощного заклятья. Четверка боевых магов сплотилась на вершине одного из базальтовых наростов, нависающих над кипящей битвой, и обрушивала на головы врагов смертоносное пламя. К'Зирды пускали в них стрелы, но вести обстрел снизу вверх, находясь на крутом склоне, было весьма затруднительно и грозило падением, из-за чего точность выстрелов оказывалась невелика. Один из Зеленых чародеев всякий раз выставлял вокруг своих собратьев Магический Щит, а другой сковывал Оцепенением поток метательных снарядов в воздухе, затем поднимал их на десяток саженей вверх и снимал заклятье. Облако стрел под действием собственного веса устремлялось вниз, обращаясь тяжелыми наконечниками к земле, и обрушивалось на стрелков, причиняя им ощутимые потери. Остальные двое волшебников, сменяя друг друга, дабы экономить силы, метали Боевые Пульсары и запускали вниз по склону Волны Пламени. Боевые заклятья прореживали плотную массу к'Зирдской атаки, и рубящимся на оборонительных позициях бойцам пока удавалось сдерживать вражеский натиск.

Зоркий взгляд когтекрыла скользнул выше, и Трэрг увидел несколько сотен человек, открывающих второе кольцо обороны. У осажденных наблюдалась острая нехватка инструмента, и потому они рыли чем придется, опасно балансируя на крутых склонах. Ещё выше землекопов, на относительно плоской скале, в отсыпанной на ветру Пентаграмме Силы, сияющей лазурным свечением, стоял человек в мантии волшебника. Опирающийся на посох маг обозревал кипящую внизу битву и время от времени обрушивал мощные смертоносные чары туда, где положение оказывалось наиболее критическим. Расстояние до вулкана оставалось значительным, и разглядеть всю оборону Людей не получалось, но, похоже, за каждой из четырех сторон горы следило по одному Лазурному волшебнику. Выше сих могучих магов склоны становились почти отвесными и… Трэрг присмотрелся… и были облеплены тысячами овец. Как животным удавалось держаться на едва ли не вертикальном склоне, он решительно не понимал, но овцы не только меланхолично жевали траву, но ещё и деловито перемещались с места на место, если внизу слишком громко взрывалось очередное боевое заклятье. Вершина же вулкана представляла собой довольно крупную и совсем неглубокую впадину, оставшуюся от рассыпавшегося кратера, и в настоящее время была заполнена Людьми. Даже с такого расстояния было заметно обилие женщин и детей вкупе с совсем небольшим количеством фигур, облаченных в доспехи.

— Мы вышли в тыл к'Зирдскому войску, — произнес Крырд Широкая Ладонь. — Но нанести стремительный удар не получится, через столь обширный лагерь быстро не пройти. Песочники успеют развернуть тумены и встретить нас лицом к лицу. Атакой отсюда мы не снимем осаду с горы.

— Зато разгромим лагерь. — Трэрг разжал руку, удерживающую ладонь Дрорга Угадывающего Врага, и покинул сознание когтекрыла. — Это доставит местному улус-хану изрядное беспокойство, ведь там добыча! Он бросится спасать её всеми силами, и натиск на Людей ослабнет. Я открою портал и выведу их всех к Раканне, как это случилось в Нимии. Правда, народа там было меньше…

— Это хорошо, что здесь Людей больше! — немедленно заявил Крырд. — Пока они будут проходить через портал, мы сможем насладиться битвой! Надеюсь, ты не заставишь нас возвращаться спустя час, Огненный Смерч?

— Я обещал Гронгу, что в сражении примут участие все отобранные в этот рейд воины, — ответил Трэрг. — Посему планируйте битву до вечера, там видно будет, что предпринять далее.

Крырд Широкая Ладонь воздел ввысь хрардар, подавая сигнал, и закованные в черную сталь лавины начали выстраиваться в атакующий порядок. К Гронгу Неотразимый Удар отправили когтекрыла с посланием о начале сражения, и командиры лавин собрались на короткий совет. Спустя триста ударов сердца первичный план атаки был выработан, и войско Орков пошло на сближение с лагерем песочников, ускоряя ход коней. Дабы сохранить внезапность, было решено нанести конный удар без участия Трэрга. Пока неразбериха и паника дойдет до основных сил к'Зирдов, лавины успеют поглотить не менее половины лагеря. Таким образом основное сражение состоится посреди обозов и складов награбленного, и это затруднит змеиным языкам маневр численностью. Помимо этого, улус-хан наверняка будет серьёзно переживать за судьбу трофеев, ведь за них придется отвечать перед сыном Кил Им Паха, а то и вовсе лично перед Всесветлейшим.

Оказалось, что к'Зирдские военачальники даже не стали выставлять вокруг лагеря часовых. Или песочники не ждали нападения со стороны усеянного трупами поля, или же, что представлялось более вероятным, змеиные языки не ждали нападения вообще. Сабия была опустошена, последние её жители заперты на склонах старого вулкана, атаковать бесчисленную армаду Детей Ратхаш было попросту некому. Может, по этой причине, а может, в силу раннего часа, к'Зирды заметили приближающееся войско Орков лишь тогда, когда до лагеря оставалось не более половины долгого перебега. Парящие высоко в небе когтекрылы заметили вспыхнувшую среди лежанок и убогих палаток беготню, и стальные лавины начали разбег. Спустя сто ударов сердца мчащаяся на предельной скорости передовая лавина нанесла таранный удар, в краткий миг сминая лагерь на добрых полста размахов и расшвыривая кувыркающиеся в воздухе тела песочников и обрывки палаток. Находящиеся на отдыхе к'Зирдские отряды были вне власти дурманящего зелья и, никак не ожидая увидеть Орков в противоположной от Ругодара части Эфрикка, ударились в паническое бегство. Потерявшая скорость передовая лавина слитным манёвром отошла в сторону, уступая пусть второй волне, и следующий стальной таран ударил в спины удирающих песочников.

Змеиные языки опомнились не сразу. Поначалу ничего не понимающий улус-хан, получив сразу едва ли не сотни донесений от насмерть перепуганных подчиненных, наперебой вопящих о нападении Орков, воспринял сии известия несерьёзно. Он посчитал, что отряд Детей Ругодара, сумевший пересечь великую пустыню и забраться столь далеко от родных земель, не может быть крупным. Большое войско не пройдет через несказанно перенаселенную Ратхаш незамеченным. Его неизбежно обнаружат и уничтожат, ибо количество сабель в армаде великого хана безмерно. Если каким-то редкостным чудом некий оркский отряд и сумел добраться аж до Сабии, то численность его невелика. Улус-хан направил на уничтожение столь дерзкого врага шесть туменов и пообещал военачальникам отдыхающих войск мучительную смерть, если они допустят хоть малейшую потерю сложенной в лагере добычи. После чего вернулся к осаде горы, ожидая доклада об успешном умерщвлении грабителей лагеря и захвате новых трофеев, кои он сможет преподнести потом сыну Кил Им Паха в знак своей преданности и ценности.

Семьдесят тысяч сабель, посланные для уничтожения «грабителей лагеря», были изрублены в кровавую кашу вместе с отдыхающими туменами менее чем за час. К тому времени лагерь был заполонен Орками едва ли не на две трети, и в воздух взметнулись сотни дымов от пожаров, объявших склады с добычей. Даже одурманенные хфат-хут змееязыкие воины, густыми потоками карабкающиеся по склонам вулкана, замечали с высоты кипящую в лагере резню и останавливались в недоумении. Улус-хан запоздало оценил истинные размеры угрозы и пришел в бешенство. Он развернул все тумены, что вели осаду горы поблизости от лагеря, и бросил их в битву. Но едва сотни тысяч плосколицых воинов ринулись в атаку, небо над ними потемнело, приобретая багровый оттенок, и набухло множеством кровавых бутонов. Огненные соцветья распустились, заслоняя солнце, и исторгли из себя океан кипящего камня. Расплавленный Камнепад с раздирающим барабанные перепонки рёвом устремился вниз, вспарывая воздух бурунами дымных хвостов, и землю сотряс исполинский удар. Всё вокруг подпрыгнуло и утонуло в жутком грохоте и океане огня, расцветающего среди взметнувшихся в небо потоков земляного крошева и брызг расплавленного камня. Воздушные массы, безжалостно вышвырнутые каменным морем в разные стороны, мгновенно слились в могучую волну и с безграничной яростью рванулись прочь, размалывая всё на своем пути. Воздушный таран врезался в гору, взбегая вверх едва ли не на полтора быстрых перебега, и смел со склона добрую половину штурмующих, вздымая их в воздух и швыряя вниз. С другой стороны от исполинского взрыва воздушная волна ударила в лагерь, на четверть превращая его в вихрь из обломков и искореженных стихией тел. Скорость воздушного тарана упала, теряя убийственную мощь, и в лицо передовым оркским лавинам ударил лишь порыв сильного ветра, заставляя воинов отворачивать головы, а коней закрывать глаза лапами.

— Весьма впечатляющий удар, Огненный Смерч! — оценил кто-то из шаманов, болезненно сжимая и разжимая онемевшие пальцы. — Надо было стоять от тебя несколько дальше…

— Я стараюсь совершенствоваться всякий раз, когда участвую в битве, — ответил Трэрг, вглядываясь в море дыма, поднявшееся в воздух на десяток размахов. — Жаль, ничего не разглядеть…

— Крырд Широкая Ладонь возвращается, — командир резервной лавины сделал жест хрардаром.

Трэрг посмотрел в указанную сторону. Со стороны выпотрошенного стальными таранами лагеря скакал Крырд, густо покрытый брызгами крови. Его глаза пылали огнем сражения, мощные грудные мышцы вздымали броню в такт боевого дыхания, сам он был мрачен, ибо заставить себя покинуть доблестную рубку рожденному для битвы Орку было крайне нелегко.

— Когда остынет расплавленный камень у подножия горы, Огненный Смерч? — могучий вождь спешился подле Трэрга. — Я должен понимать, как скоро к песочникам подойдут тумены, осаждающие этот давно усопший вулкан с других сторон.

— Через четверть часа там можно будет пройти, — прикинул Трэрг. — Я могу наслать туда Ураган, он остудит лаву быстрее, если так нужно.

— Не сию минуту. Прежде мне необходимо осмотреть, как развивается сражение, я слишком долго пробыл посреди сечи, — вождь обернулся к одному из шаманов. — Есть ли у тебя когтекрыл в небе?

— Он взирает на поле битвы и полон обиды на меня, — шаман указал на парящий на недосягаемой высоте силуэт могучей птицы. — Ибо его сородичи пикируют сейчас на головы змеиных языков, а он вынужден оставаться в резерве вместе со мной.

— Мне достаточно Дрорга Угадывающего Врага, — насупился Крырд Широкая Ладонь. — А теперь ещё ты! В следующей битве все лавины, стоящие сейчас в резерве, пойдут в первых рядах. Я прослежу за этим, таково моё слово. Может ли благородный когтекрыл показать мне битву?

— Дай мне свою ладонь, вождь, — шаман протянул руку. — И ты, Огненный Смерч! — он зашептал заклинание Взгляда Зверя. — Взирайте же, я подведу когтекрыла ближе к горе.

Парящий в небе над битвой крылатый воин устремился к вулкану, и его взору открылся бесконечный океан змееязыких туменов, бегом и на скаку спешащих обогнуть гору и вернуться к лагерю. К'Зирдские военачальники получили известия о нежданном нападении оркского войска и прекратили штурм человеческих позиций, однако осаду со старого вулкана не сняли. Они отвели войска к подножию, удерживая кольцо окружения, и бросили основные силы на выручку к улус-хану, находящемуся сейчас где-то посреди моря пыли и земляного крошева, медленно оседающего на месте падения Расплавленного Камнепада. Из-за весьма обширных размеров сего задымления, скачущие на подмогу тумены теряли ориентацию и останавливались, устраивая сутолоку. Висящая в воздухе пыль немедленно набивалась им в носы, заставляя кашлять и отплевываться, и змеиные языки торопливо натягивали на лицо повязки, призванные защищать их от песчаных бурь. Напирающие сзади тумены теснили впереди идущих, заталкивая их в глубь пышущего жаром пыльного океана, и лишенные обзора лошади ступали в расплавленную лаву, немедленно сжигая лапы. Истошно кричащие от нестерпимой боли скакуны судорожно извивались в огне, сбрасывая с себя седоков, и к лошадиным крикам присоединялись к'Зирдские вопли. Кто-то из тхи-ханов наконец-то понял, что задымление таит в себе смерть, и толкущаяся у краев пыльного океана змееязыкая масса принялась обтекать пышущее жаром запыленное пространство. По другую его сторону туменами неприятеля командовали не столь сообразительные ханы, и бестолковое столпотворение там ещё продолжалось.

— Сие пылевое море застилает песочникам обзор и приводит в замешательство, — оценил Крырд Широкая Ладонь. — Посему придется обойтись без Урагана и отказаться от прорыва к Людям. Будем держать круговую оборону в пределах к'Зирдского лагеря. Тут столько барахла в кучи свалено — почище иных укреплений будет. Дадим змеиным языкам окружить себя, и займем их битвой до подхода Гронга Неотразимый Удар и остальных лавин.

— Я провешу портал на склон вулкана, вон туда, — Трэрг указал на средину горной поверхности. — И буду там. С высоты удобней изливать на врага магические потоки. Скажите шаманам, дабы не позволяли когтекрылам удаляться от центра битвы к флангам. Небо там вскоре станет горячим.

Он повел рукой по воздуху, и с небес в склон старого вулкана вонзилась Великая Молния, в один миг выжигая посреди почти вертикальной поверхности изрядных размеров грот. Четверка человеческих волшебников, держащая оборону в четверти лиги от него, исполненными изумления взглядами взирала, как в образовавшемся от взрыва гроте вспыхнула чернильно-черная рябь портала. Из его чрева вышел человек в шаманских доспехах Орков, полностью выкованных из Звездного Металла и тускло мерцающих угольным блеском боевых чар. Загадочный шаман приблизился к краю ещё дымящегося грота, бросил короткий взор на кипящую у подножия горы баталию и плавным движением развел руки в стороны. Небо вновь налилось кровью, затмевая солнце, и расцвело багровыми бутонами бурлящей энергии. Кровавые соцветья исторгли из себя Расплавленный Камнепад, и море кипящей лавы с ужасающим завыванием устремилось к земле, оставляя за собой кипящий белыми шрамами воздух. Чудовищный удар сотряс гору, сбивая с ног её защитников, и потоки расплавленного камня поглотили бесчисленное количество к'Зирдов, толпящееся у правого фланга пыльного моря. Рядом с первым океаном земляной пыли вскипело море огня, и образовался второй, сливаясь с ним воедино. Вновь во все стороны рванулась ударная волна, в слепой ярости разметав не попавшие под удар тумены, и оркский шаман в теле Человека обратил свой взор на левый фланг сражения. Он плавно стряхнул с кончиков пальцев едва заметный сноп искр, и крохотные пылающие частицы быстро умчались вниз, исчезая в неисчислимой толпе песочников. Спустя два удара сердца прямо посреди к'Зирдской массы в воздух с громким треском взметнулся исполинских размеров Огненный Смерч. Пылающий вьюн невиданно огромного объема лениво пополз навстречу огибающим гору туменам, ежесекундно пожирая тысячи врагов, и змееязыкие воины вспыхивали, подобно факелам, оказываясь во власти жесточайшего жара даже на расстоянии в половину лиги от завывающей огненными вихрями воронки.

Могущественный шаман водил рукою, управляя Огненным Смерчем, и вторая его рука зажигала Стены Огня. Потоки пламени, взметаясь ввысь на высоту в десяток саженей, вспыхивали в разных местах битвы и отрезали захлестнувшие лагерь передовые тумены от движущихся позади собратьев. Бурлящие жидким пламенем огненные Стены мгновенно превращались в Волны Пламени и устремлялись вперед, испепеляя к'Зирдские полчища. Отрезанные огнем от собратьев передовые тумены оказывались лицом к лицу с оркскими лавинами и в ходе жестокой рубки превращались в груды изувеченных трупов. Зеленокожие исполины сражались как заведенные, не ведая страха и не зная усталости. Неисчислимая армада змеиных языков быстро окружила лагерь, но вскоре выяснилось, что это не принесло ожидаемых преимуществ. Всюду потоки к'Зирдской саранчи натыкались на закованных в сталь клыкастых гигантов, жадно перемалывающих змееязыкое воинство своими огромными боевыми топорами. Собственный лагерь превратился для песочников в лоно безжалостной ненасытной Смерти, и ни одному из вступивших в него узкоглазых воинов уже не суждено было вернуться в пески Ратхаш.

Спустя два часа битвы кто-то из к'Зирдских ханов понял, что внушающие ужас заклятья немыслимой силы, умерщвляющие десятки тысяч воинов за несколько ударов сердца, исходят от одинокого шамана, стоящего посреди выжженного в горном склоне грота. Полдюжины туменов, вереща от вызванного дурманом хфат-хут исступления, ринулись на приступ, стремясь добраться до столь опасного врага. Войска Людей, напряженно наблюдающие за ходом сражения, разгадали замысел песочников и заспешили по узким тропам, пытаясь прикрыть шамана. Но едва к'Зирдские тумены докарабкались до середины склона, воздух над ним помутнел, стремительно уплотняясь в тяжелую массу. Спустя четыре удара сердца разрушительный Ураган врезался в старый вулкан и с огромной скоростью помчался поперек склонов. С оглушительным свистом стихия вспорола змееязыкий поток, расшвыривая в стороны к'Зирдские брызги, и с горы посыпался немалых размеров оползень из тел песочников. Человеческие воины торопливо вжимались в поверхность горных троп, опасаясь попасть под удар бушующего в нескольких саженях Урагана, а вслед катящимся вниз врагам уже неслась огненная лавина, оставляя за собой выжженную поверхность с россыпями дымящегося пепла.

Не произнесший ни единого заклятья шаман убедился, что атакующие тумены пополнили собою копящиеся у подножия старого вулкана горы изломанных трупов, и вернулся к сражению. Он повел рукою, сдвигая с привычного течения исполинский пласт магических потоков, и новые потоки расплавленного камня и жидкого огня устремились пожирать к'Зирдское войско. Опасливо озирающиеся Люди поднялись на ноги и поспешили занять позиции ниже шаманского грота, торопливо выкапывая углубления посреди крутого склона. Несколько боевых магов присоединились к ним, едва наскоро устроенные площадки были обустроены, и человеческие ряды принялись разить отряды песочников, не отказавшиеся от планов сразить могущественного шамана. Вскоре сверху спустился один из Лазурных чародеев и, посовещавшись с волшебниками, решился приблизиться к шаману. Он медленно и осторожно, опасаясь сорваться, вскарабкался по горному склону до грота и влез на его обожженное электрическим разрядом каменистое крошево. Поднявшись на ноги, маг отряхнулся, приводя себя в надлежащий вид, и шагнул к не издающему ни звука шаману, очередным Огненным Смерчем исполинских размеров прожигающему обугленные борозды среди океана к'Зирдских туменов.

— Моё имя Вилар, — произнес он, с напряженным опасением косясь на черноту портала, подрагивающего рябью в глубине грота. — Я маг Лазурного ранга Королевства Сабия. Мы счастливы приветствовать вас, могущественный Милорд, на сабийской земле! Могу ли я удостоиться чести узнать имя нашего спасителя?

— Вас спасает народ Орков, разве отсюда плохо видно? — шаман мельком бросил на него удивленный взгляд. — Меня зовут Трэрг Огненный Смерч. Я шаман Клана Дробящего Кулака, сын вождя Трорга Дробящий Кулак и Один-Из-Совета Союза Свободных Кланов. А теперь храни молчание, Человек, ибо ты мешаешь мне принимать участие в битве.

Некоторое время Лорд Вилар стоял неподалеку, не решаясь нарушить требование загадочного незнакомца, и взирал на кипящую битву, обдумывая услышанное. Вскоре онемение в конечностях, вызванное исполинскими смещениями магических пластов, достигло болезненного порога, и он понял, что не сможет находиться подле могучего шамана столь долго.

— Милорд Трэрг, — волшебник тщательно выговорил оркское имя, дабы не оскорбить гостя дурными манерами. — Ваше войско дерется в окружении… воины тратят множество сил, а количество врагов неисчислимо! Если мы бросим всё, что у нас есть, на прорыв, то у нас появится шанс пробить путь к Оркам, и они смогут отступить сюда, на склоны Лан-Парит…

— Сил у благородных Орков хоть отбавляй, — оборвал его шаман. — Сражение длится всего несколько часов, вожди ещё не произвели ни одной замены рубящихся рядов на свежие, и ожидающие своей очереди воины вымещают нетерпение стрельбой из луков. Сие окружение нам на руку, и посему ваше участие не требуется. Собирайтесь с силами, к вечеру настанет пора переходить в контрнаступление.

— В контрнаступление?.. — недоуменно переспросил чародей. — Я не ослышался? Но мы же окружены… Всё вокруг заполонено к'Зирдами, Лан-Парит осаждает более трех миллионов сабель…

— Полагаю, что уже менее, — невозмутимо ответствовал шаман. — И ко времени контрудара сие количество ещё более сократится. Велите своим воинам готовиться к контратаке, ибо благородные Орки явились сюда, исполненные намеренья перебить всю армию песочников.

Донельзя озадаченный Лазурный маг удалился к своим соплеменникам и после короткого совещания принялся рассылать гонцов. Посланники, осторожно ступая по узким тропам, стали пробираться к позициям человеческого войска, и вскоре из котловины на вершине горы потянулись Люди. Спускающиеся пополняли собою ряды бойцов, и все смотрели на бурлящее в к'Зирдском лагере сражение, гадая, что же будет дальше.

— Огненный Смерч! — из портала появился оркский воин, густо забрызганный кровью, и подошел к шаману: — От Гронга Неотразимый Удар прилетел когтекрыл. Все лавины прошли через портал и начали движение к вулкану. Он спрашивает, нужно ли оставлять воинов для охраны портала со стороны Раканны? Совет сообщает о прибытии из Ругодара лучниц, наши силы возросли.

— Я погашу портал, — ответил Трэрг. — В нём более нет нужды. Передайте Гронгу, пускай ведет сюда всех. Мы оставим после себя портал тут, у подножия горы. Это место весьма удачно, оно оставит в памяти к'Зирдов немалую злобу, и вскоре она станет ещё более сильна. Песочники не оставят портал без внимания.

Войско Гронга подошло спустя три часа. Семьсот пятьдесят тысяч Орков приблизились к вулкану, и горизонт почернел, заполненный рядами закованных в сталь клыкастых гигантов. К'Зирдские ханы попытались избежать удара в тыл и даже успели развернуть несколько туменов в сторону Орков, но это не смогло ничего изменить. Конные лавины устремились в атаку, набирая скорость, и грохот бронированного цунами, врезающегося в к'Зирдские ряды, запоздало донесся до горных склонов. Четверть змееязыкого войска была изрублена в первые же минуты, после чего в небе вспыхнул огненный тотем, изображающий оскаленную в бешеной ярости морду атакующего щиторога, и обе армии Орков устремились на соединение. Оказавшиеся меж ними тумены песочников оказались вырезанными поголовно уже спустя полчаса, и объединившиеся силы зеленокожих исполинов широким полукольцом охватили армию врагов. К'Зирдская армада всё ещё превосходила Орков численностью более чем вдвое, но сие не страшило клыкастых бойцов. Закованные в сталь гиганты, охваченные упоением жаркой битвы, сеяли смерть среди песочников, словно сами являлись её воплощением. Спешившиеся оркские бойцы прорубали в полубезумно беснующейся к'Зирдской массе кровавые просеки, и бронированные ругодарские боевые кони-тяжеловесы бились рядом со своими хозяевами, из-за чего миллионное войско Орков увеличилось вдвое. Зубастые конские пасти рвали песочников и их лошадей на части, рассекали врагов острыми лезвиями, усыпающими хвостовую броню, и затаптывали когтистыми лапами раненых. С высоты горного склона было хорошо заметно, как черная полуподкова войска Детей Ругодара медленно, но неумолимо сжимает желтое море к'Зирдских туменов.

— Словно весь Ругодар явился сюда… — негромко прошептал Лорд Вилар, стоящий подле Трэрга. Лазурный маг вернулся в грот к шаману в тот миг, когда на горизонте показалось оркское войско, но до сих пор не произнес ни слова, взирая на разворачивающиеся внизу события. — Сколько же их…

— Не столь много, чтобы победить в Великой Войне без участия Людей. — Ответ Трэрга заставил чародея встрепенуться от неожиданности. — Благородный народ Орков объединился ради выживания и забыл взаимные обиды, чего не скажешь о Человеческих Королевствах. Озабоченные собственной выгодой, все они пали под натиском к'Зирдов. Благородные Орки заключили Альянс с тем, что осталось от Авлии, Мергии, Нимии и Редонии, а также с некоторыми торговыми родами народа Вакри. Скажу прямо, Людей уцелело немного, а тех из них, кто может сражаться, и того меньше. Совет Кланов не питает иллюзий относительно возможностей человеческих армий — они суть ничтожны. Но поддержка магов может изменить всё. Лавины Ругодара вместе с боевыми чарами Людей переломят ход войны и заодно к'Зирдский хребет. Посему я от имени Совета предлагаю чародеям Сабии присоединиться к Альянсу. Остальных Людей можете взять с собой, Король Авлии любезно согласился временно дать пристанище всем беженцам. От Авлии осталось лишь две провинции, но места в них хватит на всех. Насколько я видел, от Сабии осталось ещё меньше.

— Это так, Милорд, — лицо Лазурного волшебника помрачнело. — Мы давно понимали неизбежность войны и пытались готовиться к ней, но… — он тяжело вздохнул, — …отразить такой удар в одиночку невозможно. Сабия просила союза у Галтании, но они отказали нам. Вскоре мы узнали истинную причину отказа! Власть в Галтании захватил Верховный Маг Эманор, и он в союзе с Кил Им Пахом! Галтания признала протекторат великого хана и стала лагерем рабов для Ратхаш! Неисчислимые полчища змеиных языков вторглись в наши земли сразу с трех сторон — из пустыни, Галтании и Редонии! Наши города оказались в осаде в первый же день. Одна из двух армий Сабии, размещенная в приграничных провинциях в ожидании войны, была окружена к исходу суток. Она пала прежде, нежели вторая армия успела выступить к ней на помощь. Хан Кил Им Пах знал о нас всё, ибо шпионы Эманора заранее были разосланы по Сабии. Десять миллионов сабель выплеснулись из Ратхаш за нашими жизнями. Королевство погибло. Города сожжены дотла. Население поголовно угнано в рабство, а тех, кто оказался слаб и не мог идти в галтанийские лагеря самостоятельно, песочники перебили безо всякой жалости. Король призвал всех, кто только может стоять на ногах, вступать в ополчение, но мы же Королевство Искусства! — Чародей горько усмехнулся. — Каждый второй в Сабии суть актер, музыкант или театральный работник. Наши бойцы на рапирах, лучшие мечники во всём Эфрикке, презираемы на собственной Родине и потому ищут наёмнического заработка на чужбине…

Он несколько мгновений молчал, взирая, как закованные в черную сталь зеленокожие воины перемалывают в кровавую кашу превосходящее в численности войско неприятеля.

— Соотношение сил на этом поле боя неравномерно, — произнес Лазурный маг. — Орков слишком много. Змеиным языкам нечего противопоставить вашим друзьям…

— Это мои родичи, — отрезал Трэрг. — Я вырос среди благородного народа Орков с первых дней своей жизни. Я Орк, и горе тому, кто посмеет оскорбить меня, назвав Человеком. — Шаман одарил чародея суровым взглядом, заставляя невольно отступить на шаг, и вернулся к наблюдению за битвой. — Вы упомянули о десяти миллионах к'Зирдских сабель. Где же они? Здесь была едва треть от такого количества, а то и менее.

— Звуки арф и сатирические репризы плохо пробивают к'Зирдские доспехи, — мрачно ответил тот. — Тумены змеиных языков сровняли Сабию с землей и вернулись в пустыню. Последняя битва состоялась три дня назад, вы видели поле битвы. На нем собрались все, кто остался от сабийского Королевства. Последние полки, последние ополченцы, последние беженцы. Командовал нами один из легатов, ибо Король и все генералы погибли, защищая столицу. Верховный Маг пал с мечом в руке в своей Башне, погрузив в хаос её магические потоки… Эрдвенны более не существует. Я принял на себя ответственность и пробудил арку в Зале Порталов Главного Королевского Театра. Через неё оставшиеся Гвардейцы перенесли на руках лишившихся сил волшебников, после чего до последнего вздоха прикрывали бегство уцелевших детей и женщин…

Он вновь умолк, на краткий миг закрывая глаза и вновь переживая описываемые события.

— Я вырос в семье простого овцевода, и Лан-Парит знаком мне с младых ногтей. Но оказалось, что не я один в мыслях о возможном спасении обратился к старому вулкану. Провинции тонули в крови, города пылали, побережье захвачено пришедшими из Редонии песочниками, море заполонили пираты… Сабия сократилась до размеров этой горы и раскинувшихся вокруг неё полей. Сюда пришли все, кому удалось избежать смерти: солдаты разгромленных армий, выжившие воины гарнизонов сожженных городов и крепостей, крестьяне и ремесленники, чудом избежавшие рабских оков, маги, спасшиеся от жестокой расправы благодаря своему искусству… И к'Зирдские полчища, коим соглядатаи Эманора не преминули доложить о Лан-Парите. Когда горизонт стал желтым от обилия змеиных языков, на гору не успело взобраться и трети беженцев. И тогда мы решили принять свой последний бой. Никто не рассчитывал победить, мы лишь желали задержать к'Зирдов, пока женщины и дети будут взбираться на Лан-Парит.

— Мы шли через поле боя, когда приближались к горе, — произнес шаман. — Я слушал шепот магических потоков. Вас было довольно много, я бы сказал — порядка трехсот тысяч.

— Триста тридцать, — подтвердил Лазурный волшебник. — В основном гражданские Люди, но все они умелые рапиристы, с детства обучавшиеся владению клинком. Две тысячи волшебников, включая четверых магов Лазурного ранга. Огромнейшая армия по меркам любого Человеческого Королевства и ничтожное количество против десяти миллионов песочников. Восемь из каждых десяти к'Зирдов не успели даже приблизиться к месту боя к тому часу, когда мы были разбиты.

— Вам удалось сохранить многих магов, детей и женщин. — Трэрг недовольно насупился, разглядывая рубящихся Орков. Ему, как всегда, удастся вступить в сечу самым последним. Нет бы врубиться в змееязыкую грязь прямо сейчас, пока врагов ещё достаточно… — И это самое важное.

— Сие так, — склонил голову Лорд Вилар. — Как только пришла весть, что женщины и дети взобрались на Лан-Парит, мы стали отступать на горные склоны, дабы держаться на них столько, сколько хватит сил. Все, кто не погиб внизу, поднялись сюда, и с тех пор мы обороняемся, не надеясь ни на что.

— Вы неплохо держались, — оценил шаман. — Я видел у вершины горы множество овец, удивительным образом передвигающихся по едва ли не отвесным склонам. С таким запасом пищи можно удерживать сии позиции довольно долго.

— Это единственная гора в Сабии, но она велика, — поведал чародей. — На её склонах произрастают травы, коих нет более нигде. Издревле они служат пищей для наших овец, и лучшие сорта знаменитой на весь Парн сабийской шерсти состригают именно с этих отар… В летнюю пору их не сгоняют со склонов Лан-Парита неделями… Так случилось и на этой раз. Однако рано или поздно было бы съедено последнее животное, и наступил бы голод. К'Зирдский хан понимал это, и потому оставил здесь сии полчища, дабы взять нас осадой, и увел остальных обратно в лоно Ратхаш. Сии тумены атакуют постоянно, силы магов медленно иссякают, и в действительности мы вряд ли бы смогли продержаться до наступления голода.

— Если хан увел в пустыню основную часть войска, то, узнав о нашем появлении, он обязательно вернется, — изрёк шаман. — Посему оставаться на горе и далее суть не самое разумное решение. Принимают ли маги Сабии предложение Совета Кланов о вступлении в Альянс?

— О, да, разумеется! — спохватился Лазурный маг. — Прошу меня простить, я не дал ответа сразу…

— Трэрг! — Из портала вывалился Гронг Неотразимый Удар, возбужденно сверкая горящими жаждой битвы глазами. С его хрардара, удерживаемого могучей ручищей, стекали струйки дымящейся крови. — Я за помощью! Воины благодарны тебе, что ты перестал разить песочников заклятьями, когда Орда влилась в битву! Сегодня каждый боец вдоволь напоил кровью свой хрардар! Но есть одна загвоздка!

— В чём дело? — Трэрг скользнул взглядом по оробевшему магу, инстинктивно прижавшемуся к стене при виде громадного исполина, огромного даже по оркским меркам, возбужденно размахивающего безразмерным окровавленным топором. Человек не понимал по-оркски, и от того громогласное рычание клыкастого исполина ещё более пугало его. Будь ты хоть трижды Лазурный маг, а попасть под такое лезвие не захочется никому. Наверняка он уже подумывает о том, не выставить ли вокруг себя Магический Щит… — У нас большие потери?

— Потери?! — издевательски захохотал Орк, потрясая хрардаром. — Потери ничтожны! Это не полусотней туменов зажать у берега Симиллы две-три лавины! И не десятью тысячами сабель атаковать стан пары оркских семей, что разбили в степи охотничий лагерь! Здесь миллион храбрых воинов, умелых и бесстрашных бойцов! Тысячи искусных шаманов следят за ходом битвы и исцеляют наши раны, едва мы успеваем их получать! — Он снизил тон и, насупившись, закончил: — И теперь эти шаманы требуют от меня, дабы я пустил их в сечу. Глаза на отсеченных к'Зирдских головах налиты кровью едва на треть. Сие означает, что власть зелья хфат-хут над ними теряет силу. Ещё час или два — и змеиные языки бросятся врассыпную, словно стайка турланов при первом запахе парда. Благородные Орки опасаются, что им не достанется врагов. Что мне делать?! Там ещё полно песочников, я не могу рисковать шаманами, ибо главные баталии нам только предстоят! Но оскорбить десять тысяч шаманов со всех кланов Ругодара я тоже не могу! Мне нужен твой совет!

— Этот маг, — Трэрг кивнул на мгновенно насторожившегося Лазурного чародея, — поведал мне, что мы ведем баталию с третью к'Зирдской армии, вторгшейся в Сабию. Вскоре сюда явятся семь миллионов песочников, едва их хан узнает о нашем появлении. Скажи шаманам, я просил их проявить сдержанность, ибо портал, коим мы покинем сии места, останется открытым в ожидании к'Зирдских туменов. Благородным Оркам под стенами Раканны не придется изнывать от скуки. Через тысячу ударов сердца Люди начнут контратаку на правом фланге, а я ударю заклятьями по левому. Вот тогда мудрые шаманы могут вступить в сечу, песочникам станет не до охоты на них.

— Отличная мысль! — обрадовался Гронг. — Это подходит! — И тут же навис над Лордом Виларом: — Твоя магия лазурного цвета, Человек?! — взревел он на языке Людей. — Поведай же!

— Да, могучий воин, — отшагнуть ещё дальше волшебнику не позволяла стена грота.

— Ударь меня Молнией! — потребовал Орк. — Испусти мне в грудь Великую Молнию, насколько у тебя достанет сил! И чтобы честно! Без всяких поддавков!

— Что… — опешил Лазурный маг. — Вы уверены… то есть… Боюсь, я неправильно вас понял…

— Исполните его просьбу, Милорд, — Трэрг закатил глаза к небу. — Он всегда так делает.

Ошарашенный маг зашептал заклинание, и мощная электрическая дуга ударила из его руки в оркский доспех, мгновенно насыщая озоном воздух вокруг. Ослепительный разряд, способный прожечь троих оркских воинов, словно бумагу, бесследно канул в черном мерцании боевых чар, пропитавших броню гиганта, и Гронг оглушительно захохотал:

— Непередаваемые ощущения! — клыкастый исполин устремился к порталу. — Трэрг, мы с нетерпением ждем тебя на поле битвы! Но не сразу! Через тысячу ударов сердца!

Зеленокожий гигант скрылся в подрагивающей ряби сгустка магической энергии, и Трэрг перевел взгляд на Лорда Вилара, задумчиво глядящего ему вслед. Обычная реакция магов высокого ранга, столкнувшихся с полным бессилием собственных чар. Их можно понять, такое случается весьма нечасто вообще, и уж точно сродни великому чуду, если касается Орков, народа, наделенного магией лишь отчасти. Выражения их лиц в подобной ситуации очень забавляют Гронга.